Сергей Зюзин - Призрак подземки

В памяти почти сразу всплыло, как накануне они, – Веня и вся их группа, – целых две пары разговаривали о совершившем, скорее всего, и это злодеяние маньяке. Вениамин Иннокентьевич ещё так много спрашивал о злодее и его «подвигах». Как будто чувствовал…

– Паш, это, кажется, твой преподаватель? – задержавшийся после завтрака «на минутку» за столом, чтоб посмотреть по «кухонному» телевизору «маньячные» новости, папа встревоженно посмотрел на сына.

– Угу! – еле слышно ответил застывший тут же Паша, не отрываясь от телеэкрана. – Это Веня, по английскому…

«Предки» Паши, конечно же, знали прозвища всех преподавателей сына, и потому сейчас встретили его ответ совершенно без недоумения.

– Его-то за что? – еле слышно пролепетала потрясённая таким «приближением» творившегося в городе кошмара к её собственному сыну мама, замерев на своём месте за столом.

– Он только вчера нас обо всём этом расспрашивал… – голос её сына дрожал от потрясения.

И тут Паша вспомнил, как вчера, в беседе с их группой, при разговоре о том, что маньяк убивает «за дело», Веня побледнел, словно побеленная стена. Что это? Неужели Вене было из-за чего бояться «подземного», как уже успели обозвать маньяка журналисты, убийцу?! Это не укладывалось в голове. Такие мысли вообще просто не пускали в рассудок уже «улежавшиеся» там сведения о Вене как о человеке исключительной порядочности.

Откуда в Пашиной голове были такие сведения о Вене? Да каждый в их универе это знал, и сам толком не понимая, откуда. Наверное, просто такой имидж у Вениамина Иннокентьевича, человека уже предпенсионного возраста, сформировался за долгие годы его исключительных вежливости и тактичности со студентами, коллегами и даже техслужащими университета, подчёркнутой пунктуальности, каждодневной готовности прийти на помощь любому, кто только за ней обратиться…

Впрочем, если и предположить казавшееся сейчас невозможным то, что Вене всё-таки было из-за чего бояться маньяка, с чего бы ему было бледнеть именно во время вчерашней беседы? Как будто он не знал хоть чего-нибудь о «подземном» маньяке раньше. Наверняка знал, ведь уже почти неделю об этом только и говорили по телевизору, радио, писали в газетах, судачили в метро, маршрутках, автобусах, в очередях и на работе.

Всю дорогу в университет Паша внимательно прислушивался к разговорам окружающих, в надежде узнать о «подземном» маньяке что-нибудь новенькое. И его старания не оказались напрасными. Сидя в маршрутке и старательно «грея уши» об разговор «перемалывающих» последние известия о маньяке сидевших напротив него старушек, он услышал кое-что, чего не знал о погибшем минувшей ночью Вениамине Иннокентьевиче.

– …Да знаю я энтого Меляева! – махнув рукой, проговорила одна из бабусь как раз, когда Паша уселся на сиденье. – Я тогдась жила на маршала Широва 4, в коммуналке. Так вот, Венька-то Меляев – это ребёнок одних из моих тогдашних соседей.

Услышав во второй раз фамилию Вени, Паша, казалось, даже шею вытянул в сторону неторопливо беседовавших старушек. А те продолжали свой размеренный разговор.

– Ну! – словно торопя рассказчицу, вымолвила вторая бабулька.

– А что «ну»! Смутные времена тогдась были. Сейчас-то нам глаза открыли, знаем, что эт энти были, ну, репрессии! А тогда нам откуда было знать? В общем, забрали тогдась ночью одного нашего соседа, жутко потом жена его плакала. А средь остальных-то соседей слушок прошёл, что энто Меляевы донос на него настрочили. Вот так-то…

Рассказчица вздохнула.

– Кто знает, правда всё это иль нет, я рассказала только то, чем запомнились мне энти люди.

– Ну, а потом? Потом-то что было?

– А что потом? Мы, с мужем-то, пусть земля ему на веки вечные будет пухом, в те разговоры старались не лезть. Мало ли! Ещё на нас настрочут!

– Так это всё-таки они донесли на твово соседа? – выпучила на попутчицу поблекшие глаза вторая из собеседниц.

– Говорю же тебе, не знаю! Пошли, нам выходить.

И в следующий мгновения Паша остался смотреть вслед выходившим из маршрутки старушкам, «переваривая» в мыслях всё только что от них услышанное.

* * *

В университете все только и говорили о гибели Вени. Покрутившись на просторном крыльце своего ВУЗа, среди перекуривающего перед «трудовым» днём народа, Паша услышал, что уже и так слышал утром по телевизору, о том, что минувшей ночью в метро было совершено несколько однотипных убийств, одно из которых и оказалось убийством Вениамина Иннокентьевича. От этих известий снова стало не по себе. Маньяк по-прежнему «крошил» народ «пачками», и теперь в одну из таких «пачек» попал их Веня. Кошмар!