художник Зюзина - Кровожадный туман

По автобусу снова прокатилась волна ропота, только теперь куда более возбуждённого. А из головной его части уже доносилось шипение, сообщившее всем в салоне о том, что входная дверь начала распахиваться. Совсем скоро со стороны последней донеслись звуки, которые рассказали, что в неё кто-то вошёл, хотя точнее было бы сказать ввалился, – этот кто-то, судя по всему, был не в силах стоять на собственных ногах. И тут самые худшие опасения подтвердил резанувший по ушам женский вопль:

–

Андрей! Андрюша! Что случилось, Андрюшенька?!

Ольга и недавно представившийся ей Алексеем зеленоглазый брюнет, едва обменявшись короткими, полными беспокойства взглядами, разом вскочили с кресел, в то время как ропот в салоне начал стремительно перерастать в гомон. На то, чтобы выбраться в проход, ушли какие-то секунды, спустя которые они почти одновременно – первым Алексей, за ним Ольга, – ринулись по проходу между пассажирских сидений на тот полный отчаяния крик.

–

Все остаёмся на своих местах! – заметив их, уже и без того обеспокоенный едва не начинающейся в салоне паникой, гаркнул на весь автобус водитель, и это, возможно, помогло удержаться на своих местах остальным пассажирам. Однако, Ольгу и Алексея уже было не остановить.

Ещё немного, самая малость, времени, и оба они, примчавшись к выходу из автобуса, увидели, что на самой верхней из ступенек у входной двери сидела полноватая дама в короткой, по пояс, чёрной кожаной куртке, на которую с головы спадала довольно толстая, русая коса, и под цвет кожанке облегающих джинсах. На коленях у неё покоилась голова какого-то мужчины, обмякшего, судя по всему, без чувств на тех же ступенях, надо думать, того самого смельчака, что только что уходил в разведку. Его ноги, расположившись на маленькой площадке перед всё ещё открытой дверью, едва не выглядывая на улицу…

В следующий миг взгляды тяжело задышавших от тут же охватившего их волнения Ольги и Алексея притянули голова и шея незнакомца, которые стали им очень хорошо видны, едва только они приблизились. Притянули и бросили в дрожь ужасающим состоянием своего кожного покрова, совершенно не прикрытого в те мгновения ни одним из находившихся поблизости элементов одежды. Это было жуткое зрелище, как-будто и с головы, и с шеи несчастного была содрана кожа, причём, с первой вместе с её волосяным покрытием. Или же кожа та была сожжена самой едкой, какая только может быть, кислотой.

Слёзы женщины, державшей у себя на коленях голову ушедшего недавно на разведку смельчака, – в том, что это был именно он, уже не было никаких сомнений, – едва не капали на ужасающую поверхность его ран, вернее, его кошмарных, непонятной природы ожогов. Вернувшийся же с разведки храбрец, было видно, зачем-то силился подняться, пытаясь опереться дрожащими руками о колени плачущей над ним «сестры милосердия».

–

Сна… Сначала… – послышался его ставший теперь хриплым голос. – Не было… Ничего… Ни… Какой… Боли… И… Ожогов…

–

Молчи, Андрюша, молчи, – тут же принялась его уговаривать полноватая женщина в чёрном. – Тебе вредно напрягаться!

Да только он её не слушал.

–

Это… Началось… Внезапно… – опять услышали окружающие его обессиленный голос, и тут он снова уронил голову на колени женщине.

–

Молчи, Андрюша, – уже умоляла его плачущим голосом незнакомка, только этого, похоже, уже и не требовалось. Судя по его молчанию, разведчик потерял сознание.

–

Вы бы закрыли дверь, – теперь подал голос только что подошедший туда Алексей, одновременно взглядом указав водителю, которому предназначались его слова, на ноги лежавшего на ступенях мужчины. И тут все, кто там находился, обратили внимание на то, как клубящийся за пределами автобуса туман, «припадая» к самому полу, стал заползать через до сих пор открытую дверь к ним в салон и окутывать своей зловещей белесой дымкой ноги находившегося в бессознательном состоянии разведчика!

Не сказав в ответ ни единого слова, лишь едва заметно кивнув головой, седовласый «капитан» их «корабля» тут же нажал на раскинувшейся перед ним панели управления нужную клавишу, и дверь сразу же стала с уже давно знакомым всем окружающим шипением закрываться. И тут все, кто там был, с изумлением увидели, как обволакивавший было ноги разведчика туман неожиданно резво, как-будто был частью какого-то живого организма, выскользнул в стремительно сужающийся дверной проём на улицу, не оставив в салоне после закрытия двери ни малейшего своего кусочка! А в только что облепленных белесой дымкой ботинках раненного разведчика теперь все увидели большие, немного дымящиеся дыры.