художник Зюзина - Кровожадный туман

–

Так и стоящего нигде не видно, сколько уже по нему проехали, – в тоне «водилы» сквозило удивление.

Заинтересовавшись услышанным, Ольга вновь направила взгляд на заливший всё простиравшееся за окном пространство туман. Только что выяснявшие отношения Алексей и сидевшая напротив него молодая мамаша с девочкой вмиг стали ей неинтересны, в то время как отчего-то показавшаяся теперь зловещей окружившая их со всех сторон белесая мгла внезапно заняла в голове все до последней мысли. И тут её взор, упиравшийся в непроглядные клубы за окном, неожиданно различил среди тех какую-то непонятную возню, как-будто они копошились, как копошатся черви в банке приготовившего их для наживки рыболова, и друг об друга ёрзали. Странно! Ольга никогда ещё ничего подобного не видела, равно как ни о чём таком и не слышала. Чтобы туман, который, как известно, представляет собой самый обыкновенный пар, шевелился, и это при полном-то отсутствии за окном ветра…

Неожиданно в охватившей салон почти абсолютной тишине – те из пассажиров, кто не спал, тоже, видно, увидели, что творилось сейчас за окнами автобуса, и были заинтригованы представшим там перед ними потрясающим зрелищем, – снова раздался робкий голосок мамы запустившей в Алексея надкушенным пирожком девочки:

–

Вы нас простите, пожалуйста.

–

Проехали, – голос ответившего ей молодого мужчины в «варёной» куртке стал отрешённым, и это говорило о том, что его обладатель тоже был всецело поглощён созерцанием происходящего за пределами салона автобуса, и ни до чего другого ему в те мгновенья не было совершенно никакого дела.

Поняв, что все претензии к ним с дочкой были исчерпаны, молодая мамочка с облегченьем вздохнула, прижала своё дитя к себе и осмотрелась вокруг. По лицу её сразу стало заметно – теперь она тоже обратила внимание на то, что они остановились, а все вокруг как-то странно затихли и никак на остановку не реагировали.

–

И главное, – снова послышался голос водителя, – синоптики сегодня о тумане ни слова не сказали. Пообещали переменную облачность, местами мокрый снег, и всё!

–

Может, поедем потихоньку? – предложил кто-то из поддерживавших с ним разговор, судя по голосу, примерно такого же возраста мужчина.

–

Да как же мне ехать? Ты глянь, не видно ни зги, – слова «водилы» прозвучали удручённо. – Даже у самого носа асфальта не видать!

–

Может, пойти посмотреть?

–

А чего смотреть-то?

–

Да хотя бы то, есть ли там, впереди, какой транспорт или нет! Давай я схожу, гляну!

На какое-то время «в голове» автобуса повисло молчание. Однако, последнее продлилось совершенно недолго.

–

Не хочу я никого никого никуда отпускать, – голос первым нарушившего молчание водителя прозвучал опасливо.

–

Да что там страшного-то, сходить посмотреть, что скрыто за этой мглой? – тон беседовавшего с «водилой» его примерного ровесника, наоборот, казался беззаботным. – Открывай дверь, я быстро.

Через какой-то небольшой промежуток времени, в течение которого, по всей видимости, «хозяин» автобуса сомневался, согласиться ли ему с доводами собеседника или нет, спереди послышался шипящий звук открываемой автоматической двери.

–

Далеко только не ходи, – слова напутствовавшего добровольца водителя снова почему-то прозвучали с беспокойством. – Тут с краю только глянь, и всё.

–

Ладно, – только-то и ответил ему уходивший на разведку доброволец, и через мгновение шипение закрывшейся за ним двери возвестило о том, что в салоне стало на одного пассажира меньше.

–

Может, дверь пока лучше не закрывать? – теперь голос, который оказался полон беспокойства, принадлежал какой-то женщине. Кто знает, может, спутнице только что скрывшегося в тумане разведчика.

–

Да холодно на улице. Замёрзнем, пока дождёмся…

–

Так что ж теперь! Может, вообще его не пустим, когда придёт?

–

Ну зачем же «не пустим»! Дверь открывается быстро, ему даже ждать не придётся.

В автобусе снова повисла тишина, нарушаемая лишь доносящимися то оттуда, то отсюда короткими и приглушенными репликами обсуждавших происходящее вокруг пассажиров. Ольга обратила внимание на то, что и с улицы теперь почему-то не доносилось ни единого звука, как-будто их «рейсовик» оказался выдернут из обычного для него течения жизни и перемещён в какую-то загадочную, почти абсолютную, пустоту, где не было ничего, кроме державшей его на себе твёрдой поверхности да заполнявшего над последней всё пространство тумана. Вслед за этим девушка сразу ощутила, как в душу к ней стал закрадываться холодный и липкий страх.