Лорет Энн Уайт - Утонувшие девушки

– Аккуратный, подлец, – буркнул Мэддокс, когда они двинулись ко второму выходу. За дверью начиналась вымощенная камнем дорожка к крыльцу коттеджа.

Энджи остановилась.

– Подожди, вон, смотри, – сказала она. – Оружейный сейф.

Сейф для длинноствольного оружия был распахнут и пуст. На полке валялась перевернутая коробка из-под патронов, тоже пустая.

– Двадцать второй калибр, – прочла Энджи надпись на коробке. – Он на свободе, и у него винтовка.

По узкой дорожке пошли к аккуратному домику под двускатной крышей, с витражными вставками над окнами. Подсветка в саду была включена, и взгляду открывался ухоженный газон с подстриженными кустами.

Пока они ждали подкрепления, Веддер дал задание техническому отделу запустить поиск Спенсера Аддамса. Второе имя – Джон, не привлекался, ДНК и отпечатков пальцев в базе нет. Мать – Бьюла Ли Аддамс, урожденная Картрайт. Дом куплен на ее имя, Спенсер там вырос. Отец, Джон Спенсер, пропал, когда мальчику было пять лет. Его так и не нашли, и Спенсера воспитывала мать. Закончил местную школу, работал учеником плотника. Бьюла длительное время активно участвовала в работе благотворительных католических организаций и была прихожанкой отца Саймона. Пока это все, что удалось установить ребятам из управления.

Когда подъехали криминалисты, Мэддокс и Энджи как раз входили в дом, натянув сапоги-бахилы и перчатки. В комнатах было тепло. Судя по всему, хозяева выехали в спешке: телевизор еще работал – шла серия «Улицы Коронаций». В старом камине оранжево тлели угли, и в коридоре дымилась ментоловая сигарета, конец которой превратился в аккуратный столбик пепла. Рядом с пепельницей, полной окурков со следами ярко-красной помады, стояла коробка синих латексных перчаток и лежал пакет с логотипом «Драгги март»; детективы проезжали этот магазин по дороге сюда.

На вешалке у дверей висели пальто, на подставке – женский зонтик в цветочек. Мужские беговые кроссовки «саломон» соседствовали с меньшего размера женскими спортивными туфлями «рокпорт». В воздухе сильно пахло кислым, резким ментоловым дымом.

Энджи с бьющимся сердцем огляделась.

Предоставив судмедэкспертам тщательно прочесывать дом и лужайку, Паллорино и Мэддокс, имея перед собой конкретную цель, быстро прошлись по комнатам в поисках подсказок, куда могли выехать хозяева. Времени у них не осталось – подозреваемый находился в бегах и был вооружен. Возможно, он почувствовал себя загнанным в угол и окончательно слетел с катушек. Без ответа пока оставался вопрос, добровольно ли мать поехала с сыном.

Из коридора они открыли дверь в маленькую ванную, и у Паллорино перехватило дыхание.

Приклеенные по краям зеркала над белой раковиной, на детективов глядели фотографии Грейси Драммонд, запечатленной во время половых актов с разными мужчинами. Сверху на зеркале ярко-красной помадой были крупно выведены слова: «Спаси этих девушек». От надписи красная стрелка указывала на изображение еще одной девушки, занимавшейся сексом с бородатым мужчиной лет шестидесяти.

– Лара Пеннингтон, – узнала Энджи.

Рядом с фотографией Пеннингтон и неизвестного помадой было написано: «Быть ей крещенной во имя Господа. Спаси их всех. Изгони Сатану».

– Это кадры из видеозаписей с яхты, – сказала Паллорино, подавшись ближе. – В числе других Аддамс видел Драммонд, Хокинг, Пеннингтон и зациклился на них. Он напал на Драммонд, распробовав тело Хокинг.

– Ему захотелось живую, – негромко сказал Мэддокс.

– Пеннингтон следующая, – произнесла Энджи, глядя на жесткие банные перчатки для скраба, лежавшие в раковине. Мэддокс приподнял одну. Пальцы перчатки покоробились и слиплись от чего-то засохшего.

– Семя? – предположил он.

По краю раковины были разложены открытые английские булавки, бритва и тюбик крема «Горячий лед» для разогрева мышц. Здесь же были коричневые пятна, похожие на кровь.

Мэддокс поглядел на перчатки, булавки, бритву и снова на фотографии блуда.

– Ты думаешь о том же, что и я?

Энджи со всхлипом втянула воздух. Рот наполнился предчувствием, что худшее еще впереди.

– По-моему, он здесь дрочил на фотографии Драммонд и Пеннингтон. Если он орудовал в перчатках для пилинга, да еще и мазал интимные места этим кремом, ему наверняка жгло там все огнем. Булавки, бритва – значит, от боли этот ублюдок кончает. Интересно, что думает об этих фотографиях его мамаша? Если она тоже здесь жила, не могла же она не заходить в туалет!