Лорет Энн Уайт - Утонувшие девушки

Энджи стало окончательно неловко перед старым профессором за то, что она так долго не появлялась. Она нагнулась, подхватила сумку и повесила ее на плечо:

– Мне действительно пора ехать. Вы правы, я хотела готового решения…

– Сядь, Энджи. Положи свои вещи. Все может оказаться проще, чем кажется.

Она на мгновение замерла, а потом медленно опустилась в кресло.

Алекс подался вперед:

– Сразу оговорюсь – у нас не сеанс психотерапии, но, если учесть череду тяжелейших событий, навалившихся на тебя в последние полгода, напрашивается вывод, что кумулятивный стресс пробудил твои подавленные детские воспоминания.

Энджи шумно втянула воздух.

– Так же, почти слово в слово, сказал и мой… друг. Иногда мне кажется, что я действительно что-то вспоминаю – я нашла кое-какие несостыковки, связанные с аварией в Италии, когда я чуть не погибла и осталась со шрамом на лице. Галлюцинации действительно напоминают впечатления четырехлетнего ребенка. Но, Алекс, у меня было совершенно ванильное детство!

Старый профессор поднялся, взял кочергу, сгреб угли в центр очага и добавил большое полено.

Снова усевшись в кресло, он сказал:

– Классическое понятие о памяти как о некоем хранилище уже уступило новой научной концепции, которая рассматривает воспоминания не как нечто фиксированное и неизменное, которое хранится как папки в шкафу и может быть вынуто, рассмотрено и при необходимости заменено. Скорее всякий раз, когда мы что-то вспоминаем, мы создаем историю заново. Когда нас просят припомнить событие, мы берем основные элементы прошлого и с их помощью воссоздаем пережитое. – Алекс поглядел ей в глаза: – Иногда в процессе воссоздания своей биографии мы что-то прибавляем – ощущения, мнения и даже знания, приобретенные спустя много времени после самого события, и называем эту новую версию «воспоминанием». – Профессор взял чашку, отпил и поставил на блюдце. – Стремясь примирить факты из нашего прошлого с требованиями настоящего, мы допускаем ошибки и искажения. Мозг стряпает настоящие небылицы в ходе сложных, запутанных процессов, с помощью которых мы, люди, пытаемся придать своему существованию какую-то логику или благообразие. Но… – профессор сделал паузу, – эти процессы способны запустить и психологический диссонанс, если история, которую ты пытаешься себе скормить, сильно отличается от того, что случилось на самом деле. Возможно, твое подсознание, Энджи, решило наконец достучаться до тебя.

– Через маленькую девочку в розовом?

– С длинными рыжими волосами? – улыбнулся профессор. – Ну конечно! Мне кажется, ты об этом догадывалась. При наличии такого диссонанса, когда воспоминания кажутся не имеющими смысла в твоем восприятии реальности, психика бывает очень изобретательной и алогичной в своем стремлении преодолеть стресс.

Он допил чай.

– Я готов попробовать одну технику гипноза, если ты не против. Ничего запредельного, просто релаксация, и в этих сценариях с маленькой девочкой я попытаюсь провести тебя чуть дальше. Заглянем под твое сознание, как под капот автомобиля, поглядим, что за моторчик там работает…

Энджи охватила новая тревога. Пальцы невольно впились в подлокотники кресла.

– Но вы в любой момент сможете вывести меня из транса? Мне бы не хотелось…

– Заблудиться в мире иллюзий и застрять там навсегда? – хитро улыбнулся Алекс. – Нет, конечно, все будет хорошо. Я назову ключевые слова, которые позволят тебе сразу проснуться, если начнешь ощущать дискомфорт.

– Можно тут курнуть?

– Жвачкой обойдешься, – буркнул Мэддокс.

Был конец дня, уже начинались сумерки. Они с Хольгерсеном сидели в «Импале» под облетевшей вишней, следя за входом в здание юридического колледжа Университета Виктории. Окна были усеяны дождевыми каплями. Мэддокс гадал, где может быть Джинни: вдруг она сейчас пройдет по этой лужайке, усыпанной опавшей листвой? Пожалуй, Энджи права: он чересчур рьяно взялся командовать дочерью. Он планировал дать Джинни перекипеть, а через несколько дней возобновить попытки стать хорошим отцом.

Хольгерсен затрещал целлофановой оберткой жвачки, вытаскивая зеленый кубик, надежно запаянный от детей. Мэддоксу смертельно хотелось, чтобы Нортон-Уэллс наконец появился на крыльце: с него уже хватит многочасового заточения с Хольгерсеном. Не желая раскрывать карты перед родителями Нортона-Уэллса, детективы утром дождались у таблички «АКАША», когда на улицу выедет маленький красный «Порше», и сели Джейдену «на хвост».