Кристофер Голден - Арарат [litres]

– Мне известно, что большинство тел с горы уже спустили. Мои работодатели уделяют самое пристальное внимание этой процедуре, и до сих пор не поступало ни одного сообщения о насилии или… о чем-то таком, что пережили мы.

Ким кивнула.

– Пока нет. Но они никого не пускают на ковчег. Турки категорически настаивают на том, что пещера должна быть закрыта, и ООН склонна с ними согласиться.

Она прикрыла глаза и почувствовала, как ее собственные страхи перекликаются с теми, о которых они только что говорили. Уокер посмотрел в окно на двух женщин, прогуливавшихся рука об руку. Одна из женщин вела на поводке энергичного черного терьера.

«Обычные люди живут обычной жизнью , – подумала Ким. – Если бы только они знали…»

– Уже спустили тело Адама Холцера? – спросил Уокер.

– Да, несколько дней назад. Я подумывала о том, чтобы присутствовать, но это могло быть расценено как несанкционированное вмешательство, – ответила Ким. – К тому же Мериам не желает нас видеть. Она хочет забыть про гору и все, что с ней связано, на те дни, которые у нее еще остались.

Уокер посмотрел куда-то в глубь ресторана. Ким проследила за его взглядом и увидела Чарли, выходящего из уборной в задней части коридора и вытирающего мокрые руки о штаны. Это зрелище заставило ее улыбнуться.

– Я удивлен, что она протянула так долго, – сказал Уокер. – У нее осталось очень мало времени.

Ким поколебалась, затем тоже наклонилась вперед.

– Никогда не знаешь точно, сколько тебе еще осталось, – сказала она. – Именно поэтому я очень хотела тебя увидеть.

Что-то в ее тоне заставило Уокера насторожиться. Он внимательно посмотрел на ее лицо, пытаясь догадаться, в чем тут подвох.

– Ты что-то недоговариваешь.

– Просто я подумала, что ты должен это знать, – я устроилась на работу в посольство. На два года займу пост специального советника посла. В общем, пока я побуду здесь, в Вашингтоне. Мне кажется, мы могли бы время от времени встречаться.

По выражению его лица было сложно что-либо понять.

– Мне бы очень этого хотелось, – ответил он, но так натянуто, что она задумалась, не простая ли это вежливость.

– Я ничего особенного не жду, – объяснила Ким. – Просто мне снятся кошмары. Мне все время снятся кошмары. И нет никого рядом, кто был бы способен меня понять.

Чарли вернулся и сел на свое место за столом в тот момент, когда подошедший официант поставил перед ними воду. Мальчик поблагодарил его очень вежливо.

Уокер потянулся через стол и взял ее за руку.

– Я тоже вижу такие сны. Ты не одинока.

Любой, кто услышал бы это со стороны, подумал, что речь идет о романтике, а не о страхе. Чарли сморщил нос и закатил глаза. Роль маленького джентльмена, которую он разыгрывал с таким искусством, по-видимому, не распространялась на публичные проявления чувств.

– Мы не целуемся, – поспешила заверить его Ким, заставив себя улыбнуться. – Или держаться за руки тоже входит в перечень запрещенных занятий?

Как ни странно, но в присутствии мальчика ей становилось легче.

Чарли задумчиво скривил губы, затем вздохнул и смягчился.

– Думаю, держаться за руки можно.

Уокер тихо рассмеялся и крепче сжал руку Ким. Она была ему благодарна. Контакт помог осознать, что он понимает ее кошмары. Предложение переехать в Вашингтон и работать с послом не имело никакого отношения ни к Уокеру, ни к тому, что случилось на горе Арарат, но она не могла бы честно сказать себе, что это не повлияло на принятие ею решения. Не то чтобы она полюбила Уокера – она ведь его даже толком не знала, но после Арарата с ней случались такие приступы ужаса и паранойи, что временами ей казалось, что она сходит с ума… а потом наступали периоды, когда она боялась именно того, что полностью и беспощадно нормальна.

– Спасибо, – сказала она отцу и сыну одновременно.

А потом официант принес пиццу, и она еще раз взглянула в глаза Уокеру, присматриваясь, не появился ли там предательский оранжевый огонек. Просто на всякий случай.

Ким знала, что теперь будет высматривать его всегда.

Всю оставшуюся жизнь.

Легкий весенний дождь омрачил небо над Ист-Медоу острова Лонг-Айленд. Мериам встречалась с отцом Адама лишь однажды – на вечеринке по поводу выхода их первой совместной книги. Тогда казалось, что вкладывать собственные деньги в поездку в Нью-Йорк для празднования печатной публикации – это разумно.

Мистеру Холцеру было немного за пятьдесят. Более пятнадцати лет назад он овдовел и с тех пор ни разу не женился, несмотря на длительную любовную связь с биржевым аналитиком по имени Сильвия. Мериам задавалась вопросом: не избегает ли он женитьбы на Сильвии только потому, что не хочет, чтобы его сын переживал по поводу появления мачехи?