Сергей Байбаков - Лесные Боги

Города, стоящие на пути бруктеров, как правило, сопротивлялись. Жители знали, что пощады не будет никому. И так и так — гибель. Но защита города всегда длилась недолго. Бруктеры одолевали числом. И города, и небольшие села, и деревни уничтожались дотла. И люди и домашний скот убивались без видимой причины.

Причем вот что было странно: не раз случалось так, что, разграбив и спалив небольшое сельцо из нескольких домов — с которого и взять-то нечего! — бруктеры двигались дальше, совсем не обращая внимания на ближний, порой скверно укрепленный город. А до города этого — всего нечего! Полдня ходу — только сверни! И добыча там легкая и весомая. Все это вызывало удивление…

Как правило, перепуганные жители этого городка бежали куда-нибудь подальше — в поля, или прятались в ближнем лесочке, если он рос рядом. А когда возвращались, то обнаруживали, что в их жилище уже похозяйничали, — но не дикари, а свои местные грабители. Бруктеры брали только съестное, а жилища зачем-то сжигали.

Но самое важное в рассказах беженцев было другое. Некоторые своими глазами видели — и клялись в этом всеми богами! — что каждым клином бруктеров заправлял викинг. И не один, а несколько… Бруктеры повиновались сигналам, подаваемым вестфолдингами: гудящему рогу и бою барабана.

Беженцев беспрепятственно пропустили в Альтиду. Худа от них не будет, это уж точно, ну а со временем будет видно, как с ними поступить: оставить в Альтиде, или, если в закатных странах вновь наладится мирная жизнь, или того лучше — альтидские войска совладают с дикарями, то отправить восвояси с миром.

От пограничья, из вендских лесов сразу же снарядили гонцов. Венды слали в Альтиду весть, что земли и Янтарного Берега, и сопредельных сторон объяты войной. Идет беда, и — вне всякого сомнения — Альтиде надо созывать войска и готовиться к неминуемому и неслыханному до этой поры сражению.

На защиту своих лесов встали многочисленные вендские роды, а из самой Альтиды спешила подмога и из княжеств, и от вольных городов.

Первым удар бруктеров приходился на род Велислава — род Снежной Рыси. Небольшие деревеньки этого рода как раз были раскиданы по лесу на пределе пограничья. И венды смогли сломить нашествие дикарей и повернуть его вспять!

Цена победы оказалась необычайно высока: вендские охотники спасая Альтиду и свои леса, заодно избавили от уничтожения и закатные страны. Путь к поражению дикарей оказался неожиданно простым. Главное это выяснить — что движет бруктерами? Зачем они идут? Кто ведет эту несметную орду? А потом догадаться, додуматься — КАК одолеть дикарей. И сделал это, тогда совсем молодой — всего два десятка зим — вендский охотник Велислав. Он воплотил закон Снежной Рыси — победил душу дикарей.

Издревле славные воины и искусные охотники, свято чтящие законы Праматери-Рыси, один из которых учит, что победа над врагом — это в первую очередь победа над его душой, венды из рода Рыси остановили нашествие бруктеров. Все так — победи душу, и победа над телом придет сама, станет проще.

Всем известно — рысь охотник не простой. Она умна и терпелива; хитра и стремительна. Ночною тропой рысь идет в засаду и лежа на суку, слившись с ним, вытянувшись и застыв, ждет своего часа. И потом одним молниеносным прыжком получает то, что принадлежит ей по праву — победу. Как правило, добыча не успевает понять, откуда же пришла смерть. Но если рыси доводится биться с сильным противником, который увидел ее, подготовился — тут надо действовать по-иному.

Редко кто из зверей может выдержать пристальный взгляд желтых рысиных глаз. Рысь может шипеть, завывать диким мявом, дыбить холку, запугивая противника. Но холодные, безразличные глаза будут цепко, не отрываясь глядеть в мятущиеся глаза врага.

Один раз Велислав видел, как на узкой звериной тропе нос к носу столкнулись рысь и здоровенный кабан. Уступать дорогу не хотел никто. И победила рысь. Она казалось, проникла в маленькие глазки вепря, нашла слабину в его сердце, и кабан, хрюкнув, попятился. Рысь смогла овладеть его душой, сломить и подчинить ее себе.

Велислав запомнил эту встречу. И прежде всего решил выяснить, в чем слабость дикарей.

Все дело в том, что беженцы — все как один — рассказывали диковинные вещи. Бруктерам, казалось, неведомы ни боль, ни страх.

Темноликого дикаря можно было изрубить на куски, а он — продолжая сражаться — не издал бы ни стона, ни звука.

Слышался лишь хруст ломаемых костей, и жутковатый скрежет вспарываемой плоти. Бруктеры бились молча и, идя на приступ, не подбадривали себя, не испускали положенного боевого рева или воя. С их стороны несся лишь мерный рокот барабана, и порой тоскливое завывание рога.