Клайв Баркер - Алые песнопения [litres с оптимизированной обложкой]

Стены, на которых крепились полки, растрескались от пола до потока, и сквозь разломы пробились лучи холодного света. Гарри по опыту знал природу этого света, и кто обретался в его компании. Обычный зевака назвал бы сияние голубым, но такая характеристика была бы лишена всех нюансов – свет лучился чумной бледностью цвета скорби и отчаяния.

Гарри не нужно было полагаться на Нечесабельный Зуд, ведь все творения Кеза сходили с ума – каждая татуировка пульсировала и зудела, тем самым говоря Д'Амуру, что ему бы лучше убраться куда подальше. Он прислушался к их совету и двинулся через завал фетишей обратно к выходу. Но на мгновение любопытство взяло верх, и Гарри остановился, чтобы заглянуть в образовавшийся справа в стене разлом.

Зазор был, по меньшей мере, полтора фута шириной и всё увеличивался. В портал между мирами собирались прорваться невообразимые ужасы, и Гарри хотел взглянуть на них хотя бы одним глазком – этого ему бы хватило на ещё одну, столь неожиданно смачную побасёнку для Нормы.

Но к удивлению и лёгкому разочарованию Д'Амура, демонов было не видать. Сквозь увеличивавшийся разлом в стене просматривался лишь необъятный пейзаж. Гарри метнул взгляд на остальные щели, но в них виднелся всё тот же мёртвый, холодный свет. С той стороны слышался лишь вой сурового ветра – он дул над пустошью, подхватывая с земли всякий мусор: пластиковые пакеты, листки грязной бумаги, коричневую пыль – ничего особо инфернального. Местность походила на зону боевых действий.

Вдали Гарри разглядел узоры старых, мощённых брусчаткой улиц, испещрявших невесёлую местность, а в некоторых местах громоздились руины старых домов. Чуть ближе сквозь медлительную пелену серого дыма проступали силуэты высоких построек, которые чудом уцелели в бомбёжке, сравнявшей с землёй всё остальное. Нельзя было не заметить остатки былой красоты этих зданий, и Гарри удивился, что в своём изяществе они казались беженцами из древних городов Европы.

Трещина в стене разошлась до ширины дверей, и, не отдавая себе в этом отчёта, Гарри переступил через порог. Не каждый ведь день человеку счастливится заглянуть в Бездну. Д’Амур намеревался использовать эту возможность по максимуму. Зрелище заворожило Гарри, и он изо всех сил пытался его осмыслить. Увлёкшись, он едва не забыл посмотреть под ноги.

Он стоял на верхней ступеньке высокой каменной лестницы, чьё подножие терялось в жёлто-сером тумане. В дымке замаячил людской силуэт. Человек был голым, с костлявыми конечностями и круглым животом, жир над которым собрался в две рудиментарные груди. Но больше всего Гарри поразила голова мужчины – он глаз не мог оторвать. Человека явно подвергли жестокому эксперименту, и последствия были столь ужасны, что Гарри не понимал, каким чудом пациент до сих пор жив.

Голову мужчины разрезали от макушки до загривка – неизвестный инструмент вошел в череп и разделил нос, рот и подбородок ровно посредине, пощадив только язык, который теперь свисал с левой половины губ. Для того чтобы кости с мускулами не вернулись в привычное положение, в расколотую голову вогнали грубый, пятидюймовый [14] 5 дюймов = 12,7 см. стержень из ржавого железа.

Однако железный кол не только разделял половинки головы – благодаря какой-то хитрости в его строении, стержень отвернул части головы друг от дружки. Это жестокое хирургическое вмешательство придало жертве рептильное подобие: глаза смотрели в разные стороны под углом в девяносто градусов, и, чтобы сфокусироваться на Д’Амуре, через каждые несколько шагов несчастный поворачивался к нему то одной, то другой половинкой головы.

Как его тело, не говоря уже о здравом смысле, пережило такую жестокую перестройку, было совершенно непонятно. Но пускай каждый сантиметр незнакомца был обрит, взрезан, прошит нитками и утыкан гвоздями, мужчина приближался к Гарри с тревожной проворностью, взбираясь по лестнице размашистыми скачками. Двигался он уверенно, словно таким и родился.

– Пора сматываться, – сказал себе Гарри, хотя его любопытство было далеко от удовлетворения.

Скорей всего, обычным способом портал было уже не закрыть – вряд ли головоломка позволила бы собой распоряжаться. Гарри собирался прибегнуть к одному из трёх Универсальных Заклинаний (в магических кругах их прозвали «у-зами»), способных справиться с заданием без особой подготовки.

Калека с разделённой головой всё ещё скакал вверх по лестнице, когда из тумана послышался повелительный голос: