Питер Джеймс - Роковой выбор [litres с оптимизированной обложкой]

Она поискала объяснение этого сна в нескольких книгах-сонниках, но они толковали его по-своему и ничего не проясняли. Да и, по правде говоря, ей не нужно было растолковывать этот сон, чтобы понять его: в душе она точно знала, что он означает. Она просто цеплялась за соломинку, надеясь, что его можно истолковать как-нибудь по-другому.

Она щелкнула мышью и, войдя в поисковую систему, напечатала слово «суррогатный». Появился список заголовков:

ЦЕНТР СУРРОГАТНОГО МАТЕРИНСТВА И ДОНОРСТВА ЯЙЦЕКЛЕТОК

ЦЕНТР ТРАНСПЛАНТАЦИИ ЯЙЦЕКЛЕТОК

СЕТЬ СУРРОГАТНОГО МАТЕРИНСТВА

Она просмотрела первые десять заголовков, затем следующие десять и после получаса блуждания по ложным ссылкам наткнулась на алмазную россыпь: «Суррогатное материнство. Закон».

Под заголовком был список из сорока тем. Внимание Сьюзен сразу привлекли две из них. Она проверила первую. Тема содержала ссылки на судебные протоколы всех дел о суррогатном материнстве, слушавшихся в судах США и Великобритании.

Затем она проверила вторую тему и обнаружила, что это справочный канал, посвященный вопросам суррогатного материнства. Это было как раз то, что она искала.

Она сочинила электронное письмо, напечатала его, внимательно прочитала и ввела команду отправки. Затем, на тот случай, если Джон вернется домой неожиданно, она стерла письмо с экрана.

В этот момент зазвонил телефон. Это был Джон.

– Харви Эдисон, – сказал он. – Мне только что звонила Каролина.

Кунц сидел перед экраном в своей квартире в Эрлс-Корт и наблюдал за тем, как Сьюзен печатает на компьютере. Ему нравилось, что играет Вивальди. Это хорошо – ставить музыку для ребенка. Кунц одобрял это. Но из-за сильного свечения экрана компьютера он не мог разглядеть, что именно Сьюзен печатает. Она зашла в Сеть, но Кунц не знал, что она ищет, а по ее действиям этого нельзя было понять.

Но зато кое-что можно было понять по ее лицу. Кунцу не нравилось его выражение, совсем не нравилось. Оно его беспокоило.

– Сьюзен, – тихо сказал он, – надеюсь, ты хорошо себя ведешь.

Микрофон улавливал щелчки клавиш. Сьюзен печатала быстро, всеми пальцами. Кунцу это нравилось – у нее был такой уверенный вид. Она полностью контролировала электронную машину, а это, как он помнил из наставлений мистера Сароцини, было очень в русле дзен-буддизма. Контролируй машину, знай машину, люби машину – ведь всякая вещь отзывается на любовь.

Ты должен любить даже то, что ты ненавидишь, даже людей, которых ты ненавидишь. И Кунц любил тех людей, которых ненавидел. Он никогда не забывал слова Байрона: «Я ненависть считаю самым долгим наслажденьем. Мы любим в спешке, ненавидим же ничуть не торопясь».

Кунц преклонялся перед такой мудростью. У Сьюзен сегодня не было болей. Хорошо – Кунц не любил, когда она кричала. И он надеялся, надеялся изо всех сил, что у него не появится причины ненавидеть Сьюзен, потому что это было бы очень тяжело – слишком тяжело. Он смотрел ей в лицо, вдыхал ее запахи – он мог извлечь их из памяти в любую минуту. Его тоска по ней усиливалась. Он хотел обнять и поцеловать ее, ощутить нежную мягкость ее кожи, почувствовать тепло ее дыхания. И с чего это он решил, что когда-нибудь ему станет легче?

Он следил за ее пляшущими по клавиатуре пальцами. Может быть, она ищет мудрости? В то время как Кунц слышал щелчки по клавишам, его компьютер тоже «подслушивал», но улавливал не звуки, а недоступные для уха электрические импульсы, возникающие внутри компьютера Сьюзен. Затем обрабатывал эти импульсы и переводил в слова, с небольшой задержкой появляющиеся на мониторе Кунца:

Здравствуйте. Мне нужна Ваша помощь. Я суррогатная мать, беременна почти шесть месяцев. Моему мужу и мне было за это заплачено. Я хотела узнать, можно ли аннулировать эту сделку как незаконную и вернуть полученные деньги. Не могли бы Вы рекомендовать мне адвоката, специализирующегося в подобных делах?

Кунц прошептал:

– Сьюзен, дорогая моя, любимая, обожаемая, что же ты делаешь?

И покачал головой.

Он должен доложить об этом мистеру Сароцини. Но он боялся за Сьюзен. Мистер Сароцини будет в ярости, а Кунц не хотел, совсем-совсем не хотел, чтобы его ярость обрушилась на Сьюзен. Но он должен об этом доложить. Разве у него есть выбор? Кунц отлично понимал, что выбора у него нет.

Сьюзен вцепилась в прижатую к уху трубку. Она хорошо расслышала Джона, но все равно переспросила:

– Что?

– Харви мертв.

Она вспомнила, как вчера Харви, стоя рядом с кушеткой, прижимал к ее животу ультразвуковой датчик. Тогда на его лице не было обыкновенного высокомерного выражения, а была теплая улыбка.