Кулак Петрович И Ада - Время Вьюги. Трилогия [СИ]

— Как везде.

— Тогда и впрямь сейчас позаимствуем у кого-нибудь подходящую цацку. Спасибо, Эрвин. Можете быть свободны. Только по пути распихайте Маэрлинга и скажите, чтобы пулей летел сюда. И, лейтенант, вы, разумеется, меня не видели. Майор Мондум отчитывала вас за пропавший самовар водки.

— Который я вам, кстати, Эрвин, еще долго буду помнить, — вздохнула Мондум.

— А уж Гребер и подавно не забудет, — широко ухмыльнулась Магда. — В окно, небось, вылил? Ты уж, Эрвин, обижайся не обижайся, но на такой поступок способен только упырь. Или Наклз.

— Наклз бы водку не вылил. Он считает, она отлично оттирает полы.

— Вот я и говорю, что души у него нет!

— Да вот уж этим заявлением ты его вряд ли обидишь. Он согласится с выводом, но не с причиной.

Дэмонра кивнула на расстеленную по столу карту. Витольд Маэрлинг, с третьей попытки сумевший сфокусировать взгляд, воззрился на переплетение сплошных и пунктирных линий. Он искренне пытался понять, какое отношение карта имеет к предмету, за который он, судя по виду майора Мондум, сейчас будет получать разнос.

— Витольд, как у тебя с памятью?

— Я не помню, кому и сколько проиграл, госпожа полковник, — с ходу предвосхитил все дальнейшие вопросы Витольд. Маэрлинг упрямо смотрел в карту и карты не видел. Он в принципе терялся в догадках, как сумел без приключений добраться до шестого купе. — Я вообще не помню, с кем я играл.

— Похвальная забывчивость, — оценила Зондэр, поблескивая синими льдинками глаз. — Особенно учитывая, что игра запрещена.

Витольд вздохнул. Обсуждать устав с обладательницей таких восхитительно синих глаз было даже большим дурным тоном, чем этому самому уставу всегда следовать. Увы, майор Мондум относилась к правилам и порядкам с почти религиозным пылом. Такая страсть такой женщины, несомненно, заслуживала иной точки приложения, но что было поделать. Витольд бы не удивился, узнав, что Зондэр, за достойную жизнь загремев в рай, очень огорчится и отпросится у Создателя парой этажей пониже, строить бесов и прививать им основы дисциплины. Несчастные твари доживали последние спокойные дни.

— Какая жалость. Я, наверное, играл с зеркалом. Это тоже запрещено?

Дэмонра поморщилась:

— Я спросила про память. Проблемы, лейтенант, решаются по мере поступления.

Вот уж в том, что от полковника может поступить масса проблем, Витольд нисколько не сомневался. Он уже не первый год сажал морковку и считал себя морально готовым вернуться в университет, чтобы там все-таки дописать кандидатскую на тему «Широкий взгляд на вещи как национальная черта нордэнов».

— Тогда не жалуюсь.

Дэмонра улыбнулась:

— Вот сейчас мы это проверим. Если ты соврал, Витольд, я буду считать это попыткой диверсии. И уж тогда не поленюсь выяснить, сколько ты проиграл зеркалу по имени Крессильда Виро, и попрошу графа погасить долг.

Реакцию папаши представить было несложно. Почтенный граф рассказывал, что в юности не касался карт, вина и женщин. Правда бабка Витольда после наливки, хихикая, рассказывала совершенно другое, но это уже были детали. Эвальд Маэрлинг весьма нервно относился к карточным долгам сына. То есть сперва он их оплачивал, а потом неизменно состоялся «серьезный разговор» за жизнь, в результате которого Витольд обычно бывал больно бит, не всегда по морде, но всегда — по самолюбию. Виконт вздохнул:

— Капитулирую на ваших условиях, госпожа полковник.

Витольд был готов поспорить, что при этих его словах Зондэр как-то очень странно усмехнулась.

Дэмонра влезла на подножку поезда. Ветер бил в лицо и грозил лишить нордэну честно вплетенной в кое-как отросшие волосы фальшивой косы. Тяжеленный полушубок, надетый наизнанку, тоже не добавлял особенного комфорта. В довершение всего, снаружи трясло значительно сильнее, чем в вагоне. Нордэна мертвой хваткой вцепилась в поручень. Свою героическую гибель она в юности представляла как-то иначе.

Да и вообще последние пять лет серьезно намеривалась спиться, без лишних изысков.

— Минута до моста, — отрапортовала Зондэр из тамбура.

Мост Дэмонра уже видела. Ее цель была как раз за мостом, в трех километрах севернее по проселочной дороге. Правда, для начала нужно было выйти на эту самую дорогу.

Мост стремительно приближался. Внизу заблестела темная лента реки, почти освободившейся ото льда. Поезд, как всегда перед мостами, несколько сбавлял ход.

— Три часа, помнишь?