Кулак Петрович И Ада - Время Вьюги. Трилогия [СИ]

— Ну, Адель, прощай.

Адель жалобно зашипела.

Магрит стало совестно. Бесы знали, когда Наклз вернется — завтра, послезавтра, а то и никогда — а бедной твари куковать на подоконнике и мучиться голодом и одиночеством. Маг, в конце концов, имел право жить и умирать как ему нравится, бедную же Адель никто не спросил.

Решение созрело быстро.

— Адель! Слышишь, тварь гнусная, у меня к тебе серьезный разговор. Обещаешь не кусаться? Если пообещаешь, я тебя к Греберу отнесу.

При имени Гребера шипение мухоловки сделалось громче и, пожалуй, перестало быть грустным. Видимо, вспомнила, как тот ей наливал.

Маргит не то чтобы очень сильно торопилась — у нее не было ни билета, ни четкой идеи о том, куда и как ехать: она разрывалась между желанием махнуть к Миклошу, рациональным советом Наклза не позорить драгуна притащившейся за ним на фронт юбкой, а также великим делом освобождения Рэды от калладских захватчиков и привязанностью к некоторым из этих самых захватчиков. Иными словами, могла ехать на все четыре стороны. Поэтому большой беды бы не вышло, потрать она лишний час и занеси Греберу обездоленную мухоловку.

— Слышишь, злая злюка, попробуешь меня укусить — прям на улице оставлю! — в последний раз пригрозила Магрит вроде бы ведущей себя прилично мухоловке, с опаской подхватила горшок — тяжелый, между прочим, уж никак не легче Матильды — и целенаправленно поволокла свою ношу в сторону дома Дэмонры.

Вся абсурдность этой идеи сделалась понятна Магрит, когда та прошла уже почти весь путь — благо, недолгий — и поворачивать назад, не проверив, стало глупо. Конечно, Греберу не обязательно было сидеть дома вечером. Он мог сидеть где-нибудь в чайной, или гулять, или вообще уйти по делам на другой конец города. И вообще, не факт, что он до сих пор жил в особняке Дэмонры — нашелся бы у него где-то и свой угол.

С первого же взгляда на дом Дэмонры, Магрит поняла, что здесь никто не живет и, наверное, жить не захочет. Двухэтажный особняк темно-серого цвета с остроконечной крышей и мансардой, больше напоминавшей башню злого волшебника из сказки, никогда не производил впечатления уютного места, скорее он выглядел мрачновато-величественно и, на вкус Магрит, очень по-калладски. От подчеркнуто холодного шика в духе великой кесарии не осталось ничего. Рэдка удивленно смотрела на свороченную оградку: кому она помешала — представить было трудно, высотой она взрослому человеку по колено, и все равно кто-то не поленился ее разломать. Дорожка к крыльцу тонула в палой листве, словно дворник сюда не заходил последний месяц. А дальше все было совсем плохо: окна первого этажа зияли выбитыми стеклами, а стены обильно исписали.

Магрит помнила как сейчас, что раньше на стене тоже имелась надпись, длинная, но одна, и та мелом: «Осторожно! Злой полковник!»

Новые художества оказались куда менее невинными. После третьего принципиально незнакомого слова и, наверное, десятой «курвы» Магрит перестала читать. Крыли неведомые художники Дэмонру по-всякому, изобретательно и, на взгляд Магрит, очень несправедливо. Что бы она о калладском ура-патриотизме и его носителях ни думала, а Дэмонра все же не была ни убийцей детей, ни кровосоской, и даже «драной буржуйкой» вряд ли являлась. Не то чтобы она купалась в роскоши и вряд ли купалась бы в крови. Наклз — уж на что холодный и бездушный — и тот не связался бы с человеком вроде генерала Рагнгерд. На Дэмонры, скорее всего, вешали грехи ее матери, а не ее собственные грехи. Впрочем, тени от них были длинные и черные, хватило бы на много поколений.

Кривые надписи на стенах — злые, с ошибками — почему-то заставили Магрит вспомнить день своего возращения в Каллад, когда она ехала в поезде мимо длинного грязно-серого забора. Но там бранились на рэдди, а здесь — на морхэн. Наверное, хорошо вышло, что Дэмонра всего этого не увидела. Вряд ли это был Каллад, к которому нордэна привыкла — к выбитым окнам и грязным выражениям в кесарской столице даже Магрит не привыкла — и уж точно это не был Каллад, который она так любила.

Парадные двери — парадными они теперь оставались разве что по названию — переколачивали крест-накрест две толстые доски. На месте вырванных бронзовых ручек чернели неаккуратные дыры.

Вряд ли Гребер допустил бы такое, будь он здесь.

Гнида снова зашипела, тихо и жалобно, наверное, ей тоже не нравилось.

— Ясно. Ладно, возвращаемся, так и быть, я посижу с тобой, пока не вернется Наклз, — голос Магрит был куда более бодрым, чем она сама. Рэдка не чувствовала уверенности, что они с Аделью Наклза дождутся и еще меньше, что, дождавшись, она сможет вот так без объяснений уехать. Хотя кому еще нужны объяснения, уж точно не Наклзу.