Кулак Петрович И Ада - Время Вьюги. Трилогия [СИ]

Нордэна смерила Наклза каким-то странным взглядом и вдруг сказала:

— Мы живем в хорошем мире, ты должен помнить об этом всегда.

— Мы живем в единственном существующем мире, — пожал плечами он. Вся метафизика на данный момент волновала его меньше, чем тривиальный вопрос, останется ли данная конкретная женщина на ночь или уйдет. — Наверное, он хороший.

— Заседание будет проходить в здании на улице Хельга Дейна? — Кейси положила сумочку на стул и стала стягивать перчатки. Видимо, решила остаться.

— Да, там, — подтвердил Наклз. Ему не нравилась подленькая радость, которую он испытал, увидев, как перчатки Кейси ложатся на подлокотник. Но беседы с привидениями отменялись.

— С десяти?

— По всей видимости.

— В большом зале?

— Наверное. Будет много журналистов. Почему ты спрашиваешь, ты там когда-то бывала разве? — удивился маг.

— Нет. Я думаю, там много окон, — улыбнулась Кейси. Потом, перехватив удивленный взгляд Наклза, быстро добавила. — Завтра будет хороший солнечный день, возможно, судье это поднимет настроение.

— Это не остудит металл, — возразил маг и потянулся к коробочке с чаем.

— Не огорчайся, это не имеет значения.

— Прости? — опешил Наклз. Синие, почти черные в полумраке глаза нордэны смотрели не на него, а куда-то над его плечом. Ощущение было пренеприятное. Наклз резко обернулся, но увидел только чисто вымытые стекла окна. Там не отражалось ничего лишнего.

— Я говорю, ничто не имеет значения в мире, где есть такая…

— Такая — что?

Кейси, улыбнувшись, только покачала головой и пошла наверх. Наклза непонятный, «мутный», как любила это называть Мондум, разговор вымотал окончательно. Он дослушал, как шелестят юбки Кейси, опрокинул две рюмки коньяка и, дождавшись, пока руки перестанут дрожать, тщательно проверил, все ли в порядке с револьвером. Перезарядил. Поставил на предохранитель. Задумался, что он мог забыть. За последние полгода собственная память стала здорово напоминать магу дырявый мешок — он мог свободно перечесть назад события десятилетней давности и назвать приметы людей, с которыми эвакуировался из Рэды в одном вагоне, но при этом, как ни бейся, не мог вспомнить, что делал в прошлую среду или как зовут последнего приставленного к нему некромедика. Иногда Наклзу приходилось придумывать искусственные взаимосвязи, чтобы хоть так как-то удержать в голове происходящее. В ход шли номера домов, количество ступенек и даты государственных праздников. В общем, хорошего было мало.

Переписывать завещание, внося туда долю Кейси, конечно, не стоило — у нее денег и так имелось в разы больше, чем у него. Пусть бы лучше все отошло Магрит — Дэмонре, как государственной преступнице, вряд ли что-то светило, да ей и не нужно. К сожалению, его участие в этой истории заканчивалось раньше, чем он полагал, и эвакуировать нордэну из эшелона предстояло другим. Наверное, им бы пригодились деньги, но здесь Наклз уже ничего поделать не мог. Слишком поздно пришли новости о божьем суде. Оставалось только порадоваться, что Карвэн узнала и передала. Магу даже представлять не хотелось, что бы случилось, узнай он прямо на месте.

Впрочем, случилось бы то же самое, но без даже крошечных шансов на успех.

Наклз подумал, что следовало бы написать Магрит. Потом решил, что для человека, который завтра решительно «сойдет с ума» и станет палить по зеркалам, а потом застрелится, оставлять записки будет неправильно. Это пойдет в разрез с внезапным помешательством, а нужно именно оно. Научно подкованная барышня с тестами, впрочем, с удовольствием подтвердит, что с головой у мага наблюдались большие проблемы.

Когда Наклз поднялся в спальню, часы внизу глухо пробили час пополуночи. Волосы Кейси мягко переливались, представляя собой единственное светлое пятно в темноте. Маг запнулся о порог, затем о ковер, налетел коленом на тумбочку, с которой что-то с грохотом упало, и только потом нашарил ночник. Кейси, пробормотав что-то во сне, перевернулась на другой бок. Взгляд мага упал на ее левый висок. На нем что-то темнело.

«Цветок?» — удивился Наклз и вспомнил, что когда-то этому уже удивлялся.

«У этого цветка есть калибр», — прохладно сообщил доппельгангер из кресла-качалки. «Но ты можешь и дальше успешно делать вид, что ничего не понимаешь».

Наклз несколько раз моргнул. Исчезли и цветок, и двойник.

Маг ничего не понимал. Его утешало только то, что завтра все это перестанет быть его проблемой и вообще перестанет быть.