Кулак Петрович И Ада - Время Вьюги. Трилогия [СИ]

— Подробности ваших высоких отношений? Увольте.

— Мое предложение.

— Отчасти.

— Мне озвучивать его в коридоре под дверью?

Наклз вздохнул, снял плащ, снова повесил его на вешалку и без лишних слов вернулся в гостиную. Уселся на кушетку. Выпил залпом стакан вина, потом еще один и решил, что в таком состоянии слушать Карвэн уже можно.

— Я весь внимание.

— Я хочу гарантий.

— Каких? Что вам кирпич завтра на голову не упадет? Вообще, это маловероятно, но никто не застрахован…

— Найджел.

— Ну хорошо. В чем я должен торжественно поклясться, прежде чем вы начнете говорить?

— В том, что вы позаботитесь обо мне, если мне понадобится забота. Нет ничего лучше, чем слово профессионального мага, особенно такого, которому от меня ничего не нужно. А вам от меня ничего не нужно, Найджел. Настолько ничего не нужно, что я даже не имею приятной возможности вам в чем-нибудь отказать.

— Довольно странная просьба в устах любовницы потенциального регента. Мне кажется, его забота более… ощутима и весома.

— Потенциальный регент не читает будущего.

— Я тоже его не читаю.

— Какое будущее вы видите для него?

— Да не вижу я будущего, и на кофейной гуще не гадаю!

— Его будущего как правителя, я имею в виду.

— Политический труп. Даже при очень умном канцлере такой идиот долго не проживет. А канцлер у нас не просто очень умный, он еще и очень жадный, и потому местами внезапно глупеет. Я не удивлюсь, если через десять лет выяснится, что ему переводили деньги через какой-нибудь эйнальдский банк, реально принадлежащий Аэрдис. Таково мое непрофессиональное мнение по вопросу.

— И что вы, думаете, будет тогда со мной?

— Это прямо зависит от того, сколько вы при нем наворуете. Если много — вам, наверное, разнесут особняк, а саму вздернут в саду на первом же подходящем для этой цели суку. Если нет, впрочем, тоже. Озверевшее простонародье не склонно вникать в юридические тонкости, это я вам точно могу сказать.

Эйрани улыбнулась, неожиданно грустно и как-то по-человечески.

— Вот именно. Мне гадалка нагадала, что меня утопят в реке, когда падет один из моих покровителей. Когда я связалась с Эдельбертом, я не знала, что что-то будет, а теперь уже поздно кричать, что я так не играю. Я играю так, как играть приходится. Но я не хочу умирать. Я очень боюсь умереть, Найджел, понимаете?

Наклз никогда не являлся моралистом и, в общем, был далек от того, чтобы осуждать рэдских девочек, едущих в Каллад за призрачным счастьем и надеждой стать порядочной женщиной и выйти замуж «когда-нибудь, лет через десять». Их туманное «когда-нибудь» обычно наступало куда раньше и заканчивалось больничной койкой, но так устроена жизнь и удивляться здесь нечему. Но вот чего маг не понимал, так это женщин вроде Эйрани Карвэн. Уж кому, а ей на кусок хлеба хватало бы и без покровителей и никакими «жизнь заставила» ее своеобразную карьеру объяснить было нельзя. Наклз не очень хорошо представлял, что такое презрение — в вообще не особенно разнообразном списке чувств, которые он мог испытывать к людям, оно не фигурировало — но о будущем этой женщины он думал несколько брезгливо и без капли любопытства.

— Найджел, в конце концов, мне колокола звонить не будут. У меня есть стимул дожить до глубокой старости и посвятить последние лет десять богоугодным делам. Авось, прорвусь в аэрдисовский рай.

— Думаю, вы сможете купить билет туда, если прямо сейчас поедете в Эфэл или Эйнальд и пожертвуете честно заработанные деньги на любое местное аббатство. Очень удобная религия, индульгенции, знаете ли.

— А еще я не хочу уезжать из Каллад. Даже шлюхи имеют право на патриотизм.

— Или имеют право не знать иностранных языков.

— Как вам угодно думать, Найджел. Так что вы решили?

— Жизнь Дэмонры за вашу безопасность при любом исходе?

— Да.

— Что именно вы намерены сделать?

— Эдельстерн больше месяца не протянет. Если уж ваша героическая подруга молчит все лето, еще с месяцок она как-нибудь да продержится. А Эдельберт устроит суд.

— Идея, достойная младшей школы.

— У вас есть другая?

— Да. Во-первых, за что вы ее судить будете? За цареубийство? Это верная смерть.

— За пальбу в Рэде по гражданскому населению. Это как раз будет доказывать, гм, передовые взгляды Эдельберта…

Наклз чувствовал себя не лучшим образом и до этого, но теперь ему стало окончательно тошно. Повышенная концентрация чужой глупости всегда действовала на него почти как зубная боль, только от нее таблеток пока не изобрели.