Кулак Петрович И Ада - Время Вьюги. Трилогия [СИ]

Наклз специально держался в некотором отдалении от основной толпы — членов кесарского семейства в кольце охраны, двух-трех политиканов, включая Рэссэ, и пары десятков хорошо одетых молодых людей, скорее всего, коллег покойного — и облюбовал себе место под елью. Зонта маг с собой не прихватил, а там не так сильно капало. По большому счету, Наклз не чувствовал никакой причастности к происходящему. Как ни странно, он явился на похороны полузнакомого человека исключительно для того, чтобы проверить светскую сплетню.

Сплетня, судя по всему, оказалась именно сплетней. Наклз в последний раз обвел глазами толпу и, не заметив нужного человека, решил, что пора уходить. Он и раньше не слишком любил большие скопления народа, но в последнее время они стали его просто раздражать. Маг даже подумывал о том, чтобы бросить преподавание в сентябре. Останавливал его только маячащий в перспективе тест на социальную адаптацию. К человеку, регулярно контактирующему с другими людьми, вряд ли стали бы относиться так же придирчиво, как к магу-одиночке.

«Разумеется, мне не стоило приходить. Какой же отвратительный день».

Наклз нащупал в кармане плаща шоколадку, отломил кусочек, бросил за щеку и уже развернулся, чтобы уйти. Он собирался сделать крюк, добраться до параллельной аллеи и тихо покинуть кладбище через другой выход, ни в коем случае не встретив знакомых — а среди коллег Рейнгольда за каким-то бесом затесалась Зондэр Мондум, видимо, в силу непереносимого груза природной добродетели — но осуществить свое намерение не успел. Женщина под вуалью шла к нему не торопясь, как будто прекрасно знала, что никуда он не уйдет и даже не попытается уйти. Наклзу явно предоставляли возможность разглядеть чрезвычайно элегантный траурный наряд, который, при формах дамы, меньше всего на свете наводил на мысли о бренности бытия, и мягкую, плавную походку. «Свойственную хищникам перед прыжком и очень дорогим шлюхам», — мысленно завершил оценку Наклз. А потом она подошла — чуть ближе, чем требовали приличия — и обдала мага легким запахом приморской весны.

— Я почему-то знала, что встречу вас здесь, Найджел, — как и всякая женщина ее рода занятий, Эйрани Карвэн предпочитала не размениваться на «господ» и «мессиров». В принципе, ее пренебрежительное отношение к социальным различиям и формам вежливости мага не особенно беспокоило, но его несколько коробило, когда малознакомые женщины начинали вести себя как завтрашние невесты. — Вы мне снились, — как бы невзначай добавила она.

Наклз намеренно выдержал прохладную паузу, дав Карвен возможность убедиться, что он их мартовское приключение поводом для продолжения общения не считает, и кивнул:

— Добрый день, госпожа Карвен. Мне очень лестно.

— Вы разве не скажете, что это очень неожиданная и приятная встреча?

— Отнюдь. Вот ее как раз можно было ожидать, — в лоб ответил маг. Меньше всего на свете ему хотелось мокнуть под дождем и изображать великосветскую вежливость, беседуя со шлюхой. Правда, тоже великосветской.

Глаз Эйрани он за густой вуалью не видел, а вот улыбка, застывшая на ее губах, даже не дернулась.

— Вы мстительны и злопамятны.

— А вы — нет?

— А я — нет. Я же к вам пришла после всех тех жестоких вещей, которых вы мне наговорили поутру.

— Разве жестокие вещи, которые вам говорят поутру, не входят в ваши расценки за ночь? — усмехнулся Наклз и тут же получил пощечину. Не слишком болезненную и даже, по большому счету, не унизительную. Примерно так могла ударить кошка, передумавшая царапаться и втянувшая коготки. У мага левая щека даже мерзнуть не перестала.

— У вас интересная манера заигрывать. Но больше так никогда не делайте.

— Я буду вам весьма благодарна, если вы на минуточку отвлечетесь от моего нравственного облика, — сообщила Эйрани, стряхивая с перчаток невидимую пылинку. — В конце концов, я только что полтора часа стояла в пяти метрах от Мондум, так что нисколько не заблуждаюсь в том, как именно ко мне относятся все «приличные» люди. Вот только я за три дня получаю больше, чем она — за месяц. Я уж промолчу о количестве положительных впечатлений за всю жизнь.

— Да-да. И в случае войны вы тоже будете куда эффективнее нее.

— Вполне вероятно! А вы что, совсем не читаете? Между прочим, женщины моей профессии на войне являют немалый героизм.

— В трудах по теоретической физике и математическому анализу про такое не пишут, но я вам все равно не верю.