— И это скорее будет рано, чем поздно, между прочим.
Котята сдали стратегическую позицию и исчезли вместе с клубком. Дэмонра поняла, что нужно переходить на какие-то более серьезные средства защиты. «В начале мира была метель», — мысленно процитировала она первую строку священной книги нордэнов.
— Ты меня не слушаешь, мне кажется.
Рейнгольду не казалось. Дэмонра уже в подробностях представляла себе процесс отделения неба от земли в условиях ярившейся метели. Этот пункт программы творения мира с юности вызывал у нее большие сомнения. Но глас разума, представленный законником, долетал даже туда, в снежную мглу создаваемого мира.
— Я считаю твое поведение безответственным.
Увы, отделить небо от земли у Дэмонры так и не вышло. Она от души пнула попавшийся под ноги кусок льда и процедила:
— Не впадай в тон Наклза. Он тебе крайне не идет.
— Нисколько не сомневаюсь, что давать тебе советы позволено только мессиру Наклзу, — с поправкой на характер Рейнгольда эту фразу, видимо, стоило считать сарказмом. — Он, надо думать, тоже не в восторге?
— Он, что б ты знал, вообще не склонен к бурным восторгам. Во всяком случае, за двенадцать лет, которые мы знакомы, я от него ничего подобного ни разу не видела, — процедила Дэмонра. Обычно после этого она не забывала с многозначительной улыбкой добавить: «Кроме как в постели, конечно», но Рейнгольд был одним из немногих людей, кто никогда не задавал ей глупых вопросов на счет их более чем давней дружбы. А потому резкостей не заслуживал. — Так или иначе, мое некрасивое поведение раздражает его меньше, чем некоторые особенно нелепые параграфы закона об обеспечении социальной стабильности. В противном случае он бы Эрвина на порог не пустил. Если ты помнишь, спустить с лестницы канцлера он не постеснялся.
Рейнгольд вздохнул. Не демонстративно, всем своим видом показывая, как ему надоела одна конкретная идеалистически настроенная дура, а просто устало.
— Либо он просто тебе все прощает. С моральной точки зрения ты права. Но…
Дэмонра быстро перехватила инициативу и самым безмятежным голосом продолжила:
— Рэй, я понимаю, мораль — моралью, закон — законом. И, если попадусь, обещаю, я сделаю все возможное, чтобы ты не представлял мои интересы в качестве адвоката. Не хочу поломать тебе карьеру безнадежным делом, — попытка отшутиться не сработала. Рейнгольд совершенно спокойно поинтересовался в ответ:
— А жизнь мне поломать ты хочешь?
От неприятной необходимости сообщать, что у нормальных людей при столкновении с суровой реальностью ломаются иллюзии, а не жизнь, нордэну избавила беззлобная брань мужчины средних лет, стоявшего у тюремных ворот. Он определенно мерз и страдал. И, как следствие, был готов поделиться кое-какой информацией, чтобы улучшить свое положение. Вскоре они уже знали, когда и куда притащили Маэрлинга, а мужчина получил пару монет, которые мог с чистой совестью прогулять в соседнем трактире по окончании дежурства.
Посетителям крупно повезло. Секретарь, ведущий прием, оказался человеком на редкость вменяемым и не попытался сорвать на них злость за то, что в праздничную ночь сидит в непротопленной комнате, одинокий и трезвый. Рейнгольду даже не пришлось трясти перед его носом метрикой, намекая на родство, которое он очень не любил афишировать, им и так сообщили все, что полагалось знать. Рейнгольд остался заполнять форму для посетителей, а Дэмонра отправилась вниз по коридору, беседовать с Маэрлингом.
Не доходя до камер, она столкнулась нос к носу с импозантным мужчиной лет пятидесяти пяти, который был тут же опознан ей, как почтенный родитель Витольда Маэрлинга. Нелегкая сводила их уже раз пять, и каждый раз — при крайне сомнительных обстоятельствах.
— Мессир. Какая неожиданная встреча, — улыбаясь, соврала нордэна. Как раз эту встречу можно было ожидать.
— И все же радостная, — Эвальд Маэрлинг одарил Дэмонру поклоном и улыбкой прожженного дамского угодника, которая ему поразительно шла, несмотря на возраст. По твердому убеждению нордэны, граф вообще был человеком на редкость симпатичным и приятным в общении. Близко они знакомы не были, но, исходя из подборки его врагов, Дэмонра подозревала в Маэрлинге-старшем очень хороший вкус. — Надеюсь, этой встречей я не обязан одному дурно воспитанному юнцу? Видит небо, я сделал все, что мог.
— У вас прекрасно получилось, — честно сказала Дэмонра. Витольд Маэрлинг, конечно, был одной сплошной проблемой, но отличался известной порядочностью, аккуратностью в действительно важных делах и истинно рыцарским пониманием чести. То есть, как она полагала, унаследовал от папаши не худшие из возможных дворянских предрассудков. А родись он лет на сто раньше — и вовсе цены ему бы не было.
Читать дальше