Алексей Морозов - Бесс-фракиец [СИ]

— Готов поклясться, это было здесь, — проговорил наконец Луций, повернувшись лицом к пирату. — Мимо этого самого платана мы проходили с отрядом, когда в небе показался монстр. Жуткая тварь. Такое не опишешь словами; разве что вазописец Деметрий взялся бы изобразить своими красками…

Бесс молчал.

— А полетела тварь вон к тем холмам — видишь? — продолжал Луций. — Ну, чего молчишь? Веришь или нет, я рассказал тебе всё, что знаю. Клянусь Юноной. Если веришь и готов поделиться со мной одним из своих клинков, я бы помог тебе против этого…

Не дав Луцию договорить, Бесс нанес кулаком быстрый удар, который римлянин даже не увидел, и пленник, качнувшись, мягко опустился на сухую траву, моментально потеряв сознание.

— Это — моя битва, — прохрипел фракиец, глянул на холмы, темнеющие вдали, и бегом бросился туда. Проводник ему теперь был без надобности — его вело стойкое внутреннее чувство, которое возникло невесть откуда, но явно не на пустом месте, а таким чувствам Бесс за свою полную злоключений жизнь привык доверять беспрекословно.

Он пробежал через пальмовую рощу, пересек небольшое ячменное поле — и быстро достиг подножия каменистого холма. Утреннее солнце озаряло его путь, когда он, всё так же бегом, поднимался по склону на вершину. Оказавшись наверху, Бесс наконец отдышался и всмотрелся в открывшийся взору пейзаж.

Кругом широко раскинулась плоская страна древних фараонов, которую в этих краях питал жизнью полноводный Нил: зеленели поля, цвели сады, сверкали в лучах рассвета воды Великой Реки и ее рукавов, тут и там стояли низенькие глинобитные хижины, зернохранилища и загоны для скота. Долина просыпалась к жизни: пастухи выводили стада волов и прирученных антилоп, земледельцы готовились взяться за плуг, рыбаки ставили паруса на своих тростниковых лодках, а женщины с кувшинами выходили за водой. Начиналась обыкновенная сельская повседневность.

Но идиллическая картина не обманывала Бесса: где-то рядом затаилось зло, и он сосредоточился, пытаясь напасть на его след. Он прислушался к самому себе, к чувству, которое привело его сюда — и вдруг с полной ясностью осознал то, о чем уже и так догадывался, идя попятам за летучей тварью. Он понял, что знает того, за кем охотится. Кровожадный и крылатый, связанный незримой нитью с миром теней, это был знакомый ему старый враг: темный бог древнего погибшего царства — Бхагал. Когда-то, давным-давно, на острове Баал-Гор, теперь уже погруженном в морскую пучину, молодой фракиец победил потустороннего монстра. Но, похоже, сраженный демон вновь восстал, чтобы отомстить своему врагу. Недаром последователи называли его Тот-Кто-Всегда-Возвращается…

Когда ненавистное имя выплыло из глубин памяти, Бесс вдруг понял, как можно обнаружить неуловимое чудовище. Сев на вершине холма, он прикрыл глаза и погрузился всем своим существом в собственный разум. Не прошло и доли мгновения, как он услышал голос. Бесс его сразу же узнал, хотя в последний раз слышал почти десять лет тому назад.

— Я ждал тебя, святотатец , — вещал невидимый ему демон. — Ждал все эти годы. Но что такое годы для бессмертного бога? Всего лишь мгновения бесконечно долгого сна… Тогда, на Баал-Горе, ты лишил меня всего, чем я дорожил, всего, что поддерживало во мне жизнь: моего царства, храма, слуг, жрецов, жертвенной крови, даже самого моего тела… Но я выжил. Выжил, как много раз прежде, когда гибли империи и обращались в пепел города. Ведь я — Тот-Кто-Всегда-Возвращается. Я вернулся из тьмы и пустоты в этот мир, и ждал своего часа, чтобы воздать тебе по заслугам за всё, что ты у меня отнял, посмев обратить свой меч против меня. Так иди же ко мне, святотатец, я желаю получить свою расплату!

Стиснув зубы в дикой ярости, Бесс открыл глаза. Словно по волшебству, луч восходящего солнца прополз от того места, где он сидел, к большому плоскому камню, лежащему на склоне холма, и осветил тонкую черную щель за ним, до того сокрытую от постороннего взгляда в тени. Сомнений не оставалось: глыба скрывала за собой потайной ход. Бесс поднялся на ноги, подбежал к плите и, приложив все силы, отодвинул её в сторону, открыв проем, ведущий в недра холма. Не раздумывая ни секунды, Бесс протиснулся в этот лаз.

Внутри его встретила кромешная тьма. Но так было только первые мгновения: адаптировав свое зрение после солнечного света к темноте, Бесс различил очертания вполне просторного коридора в слабых отсветах факела, горевшего где-то рядом, за ближайшим поворотом. Фракийцу припомнились рассказы о гробницах и храмах Египта, внутри которых были скрыты целые лабиринты из коридоров и камер со всевозможными ловушками, защищавшими покой богов и мертвых владык, и их сокровища от разграбления. Однако Гиза и Мемфис — города, где находились самые знаменитые храмы и усыпальницы, — располагались далеко к югу отсюда, и Бесс решил не гадать попусту, чем на самом деле был этот полый холм, внутри которого он оказался. Зайдя за поворот, фракиец снял со стены тускло горевший факел, в другую руку взял обнаженную махайру — вторая осталась в ножнах у него на поясе — и пошел вдоль коридора, навострив зрение и слух.