Елена Арсеньева - Верни мое имя!

Ничего, преодолеть боль – это еще не самое трудное. Куда труднее будет убить котенка.

Просто так взять, схватить его – и придушить. И тогда, чтобы спастись от смерти, василиск примет свой первоначальный, подлинный облик.

Васька хорошо помнил, как Марфа Ибрагимовна сказала:

«Чтоб его одолеть, надобно, чтобы он обратно в свое яйцо вернулся. В этот самый спорышок. Ну, тут нужно на него быстренько наступить да и раздавить. Но ты сначала заставь его наизнанку вывернуться и обратно в спорышок вернуться! Это он только по своей воле сделает, ни по чьей другой!»

Васька надеялся, что именно так и произойдет. И тогда ему только и останется, что наступить на спорышок и ждать появления Ульяны. Когда она увидит, что жизнь василиска под угрозой, она, конечно, согласится для его спасения превратить Крылову, которая топталась неподалеку, в девчонку.

Васька продумал все это очень хорошо. Он был уверен, что все получится. И все почти получилось! Благодарная мышь собрала свое племя, кот-мальчик примчался и угодил в крапиву, потом не выдержал боли и вернул Ваське его прежний облик, и теперь… осталась такая малость!

Просто схватить его и стиснуть пальцами горло.

Сжать горло маленького котенка…

Котенок что-то промяукал, но Васька не смог разобрать ни слова.

Он перестал быть оборотнем, а значит, перестал понимать речь животных, оборотней и нечистой силы, но… но и без этого было понятно, что сказал ему василиск.

Василиск насмехался над Васькой! Знал, что он не сможет убить котенка!

Ведь это значило как бы убить самого себя… того, каким он был только что, минуту назад! Убить того, кто был другом банника Кузьмича, и смотрел в зеленое око-омут Марфы Ибрагимовны, и слушал ее рассказ о том, как крепко любил ее барин… Убить того, кто сидел на руках у Любаши, и спасал ее от Королевича, и утешал дворового, и звал на помощь все мышиное племя…

Васька не сможет!

Не сможет…

Все пропало.

Время ушло. Поздно!

Вихрь пронесся в небесах, запищали, разбегаясь, мыши, истерически завизжала перепуганная коза Крылова – и перед Васькой сгустился черный вихрь.

Ульяна…

– Да ты осмелел, котишко-оборотень! – прорычала она. – Но ненадолго! Сейчас конец тебе придет! Раньше, пока ты был котом, я опасалась тебя убить, чтобы удачу свою не спугнуть, а теперь чего бояться? Теперь ты снова человеком стал! Теперь я все могу!

Она вскинула руки, лицо ее исказилось злорадной ухмылкой, и вдруг…

…вдруг Ульяна испустила такой дикий крик, что Васька сам чуть не заорал от ужаса, а черный котенок почти влип в землю.

Ведьма покачнулась и рухнула наземь. Лицо ее побледнело, глаза вылезли из орбит, губы посинели и безобразно вздулись. Руки покрылись черными пятнами.

Но не это было самым страшным. Самым страшным были шесть черных змеек, которые ползали по ее телу и кусали, кусали руки, ноги, шею, лицо…

Шесть змеек… шесть гадючат…

Мышка говорила, что гадючата стоят один за другого и мстят обидчикам.

Ульяна убила одного из семи змеенышей, и вот шесть его братьев явились отомстить за него.

Марфа Ибрагимовна предсказывала, что смерть придет к Ульяне от шестерых братьев… змеенышей ! Вот что значило ее загадочное «з-з-з»!

А они-то с Кузьмичом голову ломали! Заколдованных, закопченных, заграничных!

Зомбированных , главное!!!

Наконец все было кончено.

На том месте, где только что лежала Ульяна, сомкнулись заросли крапивы, и Ваське стало так легко на душе, что он даже про боль от крапивных ожогов забыл.

Какая боль?! Ее можно перетерпеть! Главное, что Ульяны больше нет! Исчезла черная тварь, которая терзала его семью! И душа Марфы Ибрагимовны обрела покой!

Наверное, теперь ее портрет – это просто разрезанное на две части полотно. Как жаль, что больше не удастся с ней поговорить, заглянуть в колдовской зеленый омут…

Но она так хотела покоя!

Васька вздохнул, мысленно простившись с ней, и огляделся.

Что-то изменилось вокруг. Чего-то не хватало…

Не видно черного котенка! Василиск удрал?!

Нет! Вот он – серый комочек, спорышок. Вот он валяется. Он вернулся в свой собственный образ и надеется отлежаться в тишине…

Наверное, если бы здесь оказались колдун или ведьма, они были бы очень рады заполучить его в свои подручные. Ну а Васька не был ни колдуном, ни тем более ведьмой и хотел только одного: чтобы весь этот ужас поскорее кончился. Поэтому он просто взял да и наступил на спорышок.

Что-то глухо чпокнуло под ногой, и когда Васька снова посмотрел на то место, там уже ничего не было, кроме нескольких крупинок серой пыли. Да и ту почти сразу развеяло ветром.