Артур Шайдуллин - Шрамы на сердце

— Спустись и посмотри сержант. «Кто его знает» не принимается. Предположения могу и я строить. Я тебя прикрою.

— Поднять зад со стула, почесать ягодицу и сесть обратно теперь называется «прикрывать»?

— Иди уже, и посмотри что там! Господи, ну почему же ты такой кретин?!

— Уже иду!

Щуплый военный спустился с вышки и обошел грузовики. Шорохи рации выдавали его перемещения. Эмиль отошел за другой валун, где по его расчетам, он мог оглушить дозорного не заметно для оставшегося сверху.

Послышался звук расстегивающейся молнии ширинки. Затем шелест сухой листвы и травы.

— Эй, рогатый! Опять гуляешь здесь?

Эмиль подступил к солдату сзади и, обхватив шею и голову удушающим приемом, уложил его на землю. Затем навалился на него всем весом. Солдат пытался освободиться из крепких объятий. Его рывки становились слабее, пока вовсе не прекратились. Эмиль взял его за руки и утащил на дно оврага.

Вновь раздался звук сирены. Профессор отбросил тело и лег на землю. Опасения оказались напрасными. Из ворот выехала еще одна автоцистерна.

— Он ростом с тебя, — Эмиль оценивающе взглянул на Виктора. — Поднимешься наверх и накроешь второго. Переодевайся!

— Я не могу… Они обнаружат меня!

Эмиль схватил Виктора за шею и прижал к дереву, но не успел нечего сказать.

— Я сам, — сказал Матвей и принялся переодеваться.

— Справишься? — спросил Эмиль.

— Конечно, — ответил Матвей. Переодевшись, он несколько раз сжал ладонь в кулак, и согнул руку в локте.

Раздался шорох рации.

— Ну, и где ты там застрял? Скоро смена придет, тащи свой тощий зад наверх! — голос второго солдата заставил Матвея действовать быстрее.

Эмиль поднял рацию и сдавленным голосом проговорил «Угу, уже иду», и прокашлялся. Затем протянул ее и пистолет Матвею. Каска оказалась великоватой, но писатель затянул ремешки под подбородком. Он попытался вспомнить, когда в последний раз нервничал так сильно. Пожалуй, только перед свадьбой.

Собравшись, Матвей поднялся из оврага и направился к вышке.

— Ну и где тебя черти носят?! — Второй солдат помог Матвею подняться в вышку, — что там, в овраге публичный дом открыли?

— Ага… — едва слышно выдавил писатель и нащупал рукоять пистолета. Солдат был высоким и широкоплечим. На нем было такое же снаряжение. Единственным уязвимым местом на его теле была шея.

— Лейтенант Гаврютин сообщил, что по округе ходят охотники. Полковник в случае появления, приказал привести их на беседу. А Гаврютин шепнул, чтобы просто прогнали с глаз долой. На лося, наверное, пришли мужики. Рогатых здесь много. Хотя года три назад, говорят, здесь даже белок не было.

Толстяк отвернулся и приложил к глазам бинокль. Матвей решил выстрелить в шею. Это решение казалось единственно верным. Писатель вытер вспотевшую ладонь о жилет и потянулся к пистолету.

Но стрелять не пришлось. Толстяк вытащил из кармана платок. Сначала он вытер шею. Затем снял каску, стянул с головы маску и вытер лоб. Матвей зашел за спину солдата.

— Жарко…

Писатель размахнулся и ударил рукоятью по затылку солдата. Грузный мужчина перегнулся через перила и слетел на землю, где его уже ждал Эмиль. Через несколько минут профессор поднялся на вышку.

— Сапоги жмут… Что же все такие заморенные? Хорошо ты его оглушил. Мы его связали и засыпали листвой, напомни, что бы откопать. Не дай бог забудем еще.

— Напомню… Как там Виктор?

— Увидел кровь на затылке здоровяка и упал в обморок. Сейчас придет смена. Пойдем внутрь, если повезет, не обнаружат.

Сверху была видна вся база. От деревьев была расчищена поляна размером в два футбольных поля. Вышка стояла в одном из углов ровного квадрата. На остальных лежали обтесанные бревна и доски. Ближайшие овраги были засыпаны гравием.

— Я думал, что сейчас вышки делают из стальных конструкций, — сказал Матвей, — поднимают кранами, сваривают.

— Надо полагать, они не рассчитывают пробыть здесь долго. Настолько изменилась местность, я сразу и не узнал. Сооружение стоит именно в том месте, где была землянка отшельника. — Эмиль поправлял военную форму, сидевшую на нем весьма неуклюже. — Разберут вышки и купол так же быстро, как и собрали.

Неровным треском зашумела рация.

— Вышка один, как слышно? Я — «База», прием!

— Принято, «База». Конец связи, жду смены, — проговорил Эмиль и выжал кнопку.

Матвей встревожено взглянул на профессора.

— А если у них принято здесь отвечать по-другому? Вряд ли все так просто.