Сергей Пономаренко - Вурдалак

Пассажиры парохода усаживались в различные экипажи, на возы, а некоторые двинулись пешком по пологому песчаному подъему. Владимир огляделся в поисках свободного экипажа.

– Любезнейший! Вам в город? – послышался голос, и, обернувшись, Владимир увидел господина, который стоял рядом с ним на палубе; при нем был лишь небольшой кожаный портфель.

– Да, в гостиницу.

– Вам в какую?

– Я пока не знаю.

– Выходит, я был прав, предположив, что вы не местный и в Чернигове впервые. – Мужчина с довольным видом рассмеялся, словно сделал бог знает какое открытие. – Город наш хоть и губернский, но небольшой, и лица здешних жителей примелькались. Если желаете, можете составить мне компанию. Помогу вам найти подходящую гостиницу.

– Премного благодарен! – обрадовался Владимир.

Возница экипажа пристроил его багаж на задке коляски, для сохранности обвязав веревкой. Владимир сел рядом с незнакомцем, и тот приказал кучеру:

– Трогай!

Владимир представился:

– Шульженко Владимир Иванович, после окончания Киевского университета направлен лекарем в здешнюю городскую больницу.

– Очень приятно! – Мужчина приподнял шляпу. – Семыкин Петр Семенович, адвокат, имею здесь частную практику.

– Вам известно, почему столько полиции на пристани?

– Меня это также заинтересовало, и я спросил об этом пристава. – Снова последовал довольный смешок адвоката. – Оказывается, мы с вами плыли на затаившемся огнедышащем вулкане, и лишь чудом он никак себя не проявил, – витиевато пояснил новый знакомец.

– Прошу прощения, Петр Семенович, я вас не понял.

– Здешний купец второй гильдии, господин Давиденко, надумал перевезти нашим пароходом тридцать пудов пороха! Вместо того чтобы, как полагается, нанять отдельное судно для столь опасного груза, он решил сэкономить и подверг опасности жизни полутора сотен людей, находящихся на пароходе. Каков негодяй!

– Провидение уберегло пассажиров нашего парохода. – Владимир перекрестился, однако у него не возникло ощущения, что он избежал страшной опасности. Угроза жизни казалась призрачной, не имевшей к нему отношения, словно он прочитал об этом в книге.

– Купца и капитана арестовали – и поделом им, – удовлетворенно произнес Семыкин.

– Необычным оказался мой первый день на новом месте – поездка на пароходе, начиненном порохом. – Владимир во все стороны крутил головой, разглядывая местность, неказистые дощатые дома, стоявшие на высоких деревянных сваях. – Чудно, тут дома словно времянки.

– Во время весеннего разлива Десны эта местность часто подтопляется, поэтому и дома такие, ведь порой приходится их из реки вылавливать. Сейчас мы двигаемся вдоль крепостного вала старой крепости, по так называемому «Кавказу».

Владимир только сейчас обратил внимание на то, что обрывистый берег, виднеющийся за крышами домов, имеет правильную геометрическую форму.

– По какой же странной ассоциации так назвали эту низинную местность? Где тут горы? – поинтересовался пораженный Владимир.

– Раньше она называлась Солдатской слободкой, здесь были расквартированы московские стрельцы из гарнизона крепости, жили в слободке и рыбаки. По легенде, «Кавказом» назвали потому, что здесь селили пленных горцев-абреков во время войны с Чечней, хотя я в этом сомневаюсь. В Чернигове я не встречал потомков чеченцев, но, возможно, из-за того, что они тут не прижились? Это город легенд, у вас будет возможность с ними познакомиться. – Экипаж резко подбросило, и Семыкин счел нужным пояснить: – Мы двигаемся по Быдлогонной улице – каково название, такова ее суть!

Дорога вся была в выбоинах, отчего экипаж постоянно трясло и подбрасывало. Затем начался длинный, затяжной подъем по недавно уложенной брусчатке, но трясло не меньше. Лошади приходилось как следует напрягаться, чтобы тянуть вверх коляску.

– Вероятно, это не официальное название улицы?

– Иного вы не услышите от местных жителей. Да и название весьма меткое. Прошу меня простить за сравнение, но на этой дороге и в самом деле ощущаешь себя скотом!

Пролетка поднялась на самый верх, и улица преобразилась, расширилась. Впереди показалась кирпичная арка, по обе стороны которой возвышались ложные зубчатые крепостные башенки.

– Наша Триумфальная арка, – весело произнес Петр Семенович. – Почти как в Париже. Только у парижан она одна, а у нас их аж четыре. Хоть в этом мы их превзошли!

За аркой с обеих сторон потянулись длинные дощатые заборы, над которыми возвышались зеленые кроны фруктовых деревьев. Дорога стала шире, и теперь это была настоящая мостовая.