Роберт Блох - Рассказы. Том 1. Мифология.

Что касается знахарки, то она купила себе нового мула и хранила полное молчание. Она чувствовала удовлетворение от того, что, благодаря своему знанию трав, она предоставила сыну возможность выбиться в люди.

Только через восемь лет ее мальчик вернулся домой. Он сильно изменился за это время — теперь он предпочитал общество белых и цветных из Порт-о-Пренса. А о матери, как вспоминают, почти совсем забыл. Его отныне утонченной натуре претила невежественная простота матери. Кроме того, будучи честолюбивым человеком и преследуя далеко идущие планы, он стремился не афишировать свою связь с такой известной колдуньей.

А мать его была в своем роде известной личностью. Откуда она появилась и чем занималась раньше — никто не знал. В течение многих лет ее хижина в горах была местом встречи каких-то непонятных верующих и еще более странных посланников. У своего мрачного алтаря среди гор она призывала темные силы Обеа, в чем ей помогали несколько живущих там же и скрывавшихся от людских глаз прислужников. В безлунные ночи она всегда зажигала обрядовые костры и приносила маленьких бычков в жертву Полночному Пресмыкающемуся. Ведь она была жрицей культа Змеи.

Змея-бог, вы знаете, является верховным божеством культов Обеа. Негры Дагомеи и Сенегала поклялись Змее с незапамятных времен. Они странным образом почитают рептилий, и между молодым месяцем и Змеей существует некая таинственная связь.Любопытны, не правда ли, эти суеверия, связанные со змеями. В Эдемском саду, как вы помните, имелся свой искуситель, а Библия рассказывает о Моисее и его змеях. Египтяне поклонялись Сету, а у древних индусов существовал бог-кобра.Похоже, отношение к змеям везде одинаковое — во всем мире к ним относятся с крайней ненавистью и благоговением. Похоже, их всегда почитают как исчадия ада. Американские индейцы верили в Йига; змеи упоминаются также в ацтекских мифах. И, конечно, со змеями связаны церемониальные танцы хопи.

Но особенно ужасны африканские легенды о змеях, а обряды жертвоприношения, привнесенные на Гаити из Африки и несколько видоизмененные, и того ужаснее.

В то время, о котором я рассказываю, ходили слухи, что некоторые вудуистские группы, в буквальном смысле, обучали змей; они контрабандой переправляли змей с Берега Слоновой Кости и использовали их в своих тайных ритуалах. Ходили невероятные истории о шестиметровых питонах, которые целиком проглатывали младенцев, приносимых им в жертву на черном алтаре, и о натравливании ядовитых змей, которые убивали противников вудуистских священников. Известен факт, когда представители одного необычного культа, в котором поклонялись гориллам, контрабандой провезли в страну нескольких человекообразных обезьян; поэтому легендам о змеях, видимо, тоже можно верить.

Так или иначе, мать президента была жрицей и, в своем роде, была столь же знаменита, как и ее выдающийся сын. Сразу после возвращения из Европы он начал медленное восхождение к вершине власти. Сначала он стал сборщиком налогов, потом министром финансов и наконец президентом. Несколько его ярых противников умерли, а те, кто еще противился ему, скоро поняли, что лучше не афишировать свою ненависть — ведь он остался в душе дикарем, а дикарям доставляет особое удовольствие мучить своих жертв. Ходили слухи, что он распорядился соорудить под зданием дворца тайную камеру пыток и что приспособления там проржавели вовсе не от того, что ими не пользовались.

Разрыв между молодым государственным деятелем и его матерью наметился и начал углубляться незадолго до его вступления на президентский пост. Непосредственной причиной послужила его женитьба на дочери богатого цветного плантатора с побережья. Старуха чувствовала себя униженной, ведь ее сын пошел против крови — а она была чистокровной негритянкой и вела свое происхождение от вождя племени из Нигерии, попавшего на Гаити в качестве раба; еще больше она разгневалась от того, что сын не пригласил ее на бракосочетание.

Свадьбу устроили в Порт-о-Пренсе. На ней присутствовали иностранные консулы и цвет гаитянского общества. Красавица — невеста получила воспитание в монастыре, а ее предки пользовались громаднейшим уважением. Жених поэтому мудро рассудил, что не стоило включать свою родительницу в списки приглашенных, чтобы не осквернять свадебные торжества ее малоприятным присутствием.

Однако, она все-таки пришла, и наблюдала за свадьбой через кухонную дверь. И хорошо, что она не объявилась в открытую — ее присутствие смутило бы не только сына, но и некоторых других присутствовавших официальных сановников, которые иногда в частном порядке обращались к ней за помощью.