Роберт Блох - Рассказы. Том 2. Колдовство.

В ту ночь мне снилась улыбка Лилы, и покрытое кровью лицо Корбота…

Осталось совсем немного рассказать. За это я благодарен, потому что остальное — это кошмар, который я бы предпочел забыть. Нам никто не смог объяснить смерть Корбота. Конечно, это создало суматоху, и нервы исполнителей были расшатаны. В конце концов, такая трагедия в день открытия вызывает определенное беспокойство.

Старик бушевал, но делать было нечего. Шоу продолжалось; больная общественность роилась у павильона на второй день, потому что, несмотря на мои усилия, дело получило огласку.

Растревоженная публика не была разочарована. На вторую ночь в четвертом выходе — умер Джим Долан.

Джим был нашим акробатическим клоуном и звездой в своем деле. Он был с нами двенадцать сезонов, всегда исполняя обычную рутину жонглирования и пантомимы.

Мы все знали Джима и любили его как друга. Он был великим шутником; ничего от паяца не было в Долане. Но в этот второй вечер он остановился на мгновение во время номера перед центральным кольцом, положил свои жонглерские палочки, вытащил бритву и спокойно перерезал себе горло.

Как мы пережили ту ночь, все еще остается загадкой для меня. «Дурной глаз» и «колдовство» были единственными фразами, которые я слышал. Шоу продолжалось, босс бушевал еще яростней, а полиция спокойно расследовала.

На следующий день Риццио, постановщик конных номеров, свалился с неоседланной лошади, и она копытом сломала ему позвоночник.

Я никогда не забуду совещание в сумраке после шоу в палатке старика. Никто из нас не спал два дня; мы хотели выбраться из этого, а наши души были полны страха и мрачного предчувствия. Я никогда не верил в «проклятия», но тогда это было в первый раз. И поэтому я посмотрел на официальные сообщения и заголовки в газетах, взглянул на серое лицо старика и утопил свое в ладонях. На шоу было проклятие.

Смерть! Я шел с ней рядом уже несколько недель. Те два парня на корабле, затем капитан Денс, смотритель слонов, затем Корбот, Долан, Риццио. Смерть — с тех пор, как мы взяли Священного Белого…

Слова раджи! Его рассказ о проклятиях и странных обрядах; месть Бога и его жрецов! Верховная жрица Лила, которая теперь улыбалась! Разве я не слышал рассказов о том, что исполнители посещают стойло слона? — почему все трое из тех, кто умер здесь, на шоу, делали это! Раджа знал — а я думал, что он пьяный трус.

Я отправил человека, чтобы найти его. Старик совсем сдал, он спал. Я провел тревожный час.

Раджа вошел. Один взгляд на мое лицо все поведал ему.

— Знаешь теперь? — сказал он. — Я думал, что ты никогда не опомнишься. Я не могу ничего сделать без твоей веры, потому что она знает, что я все понимаю, и поэтому она меня ненавидит. Я очень хочу забыть это, но теперь люди умирают, и эта тварь должна быть остановлена. Ганеша может отправить меня в тысячу бездн за это, но так будет лучше. Это колдовство, друг мой.

— Откуда вы знаете? — прошептал.

— Я знаю. — Он устало улыбнулся, но черное отчаяние появилось в его глазах. — Я наблюдал с самого начала. Она хитра, эта Лила, очень хитра. И она знает искусства.

— Какие искусства?

— На Западе вы это называете гипнотизмом. Но это немного больше. Это перенос воли. Лила — это адепт, она легко справляется со слоном как медиум.

Я тщетно пытался понять. Был ли раджа сумасшедшим? Нет, его глаза горели не безумием, а горькой ненавистью.

— Постгипнотическое внушение, — выдохнул он. — Когда глупцы приходили посмотреть на Священного Слона, она всегда была там. Ее глаза делали это; и когда они смотрели на сверкающий хобот зверя, он действовал как точка фокусировки. Они возвращались снова и снова, не зная почему. Все это время она подготавливалась к действию, не тогда, но позже. Так погибли двое мужчин на корабле. Она экспериментировала там, велела им утонуть. Один пошел сразу, другой ждал несколько дней. Все, что было необходимо для этого, чтобы они увидели ее в то время, когда она пожелала, чтобы они умерли. Так было. И здесь, в зверинце, было так же. Они смотрели на Серебряного Слона. Она заставила их умереть во время выступления. В нужное время она стояла у входа, я видел ее там. И люди умерли — вы это видели.

Она ненавидит шоу и разрушит его. Для нее поклонение Ганеше священно, и она мстит. Старые жрецы, которые ее отправили, должны были дать ей определенные инструкции, и этому необходимо положить конец. Вот почему я не смею смотреть на нее.

— Что же делать? — спросил я. — Если ваша история верна, мы не можем ее тронуть. И мы не можем отказаться от шоу.