Игорь Безрук - Убить вампира (По ту сторону отчаяния) [СИ]

Михайлов не знал. Знал только, что, сколько бы он ни задавал себе вопросов, ответов на них так и не отыщется, как ни ломай голову.

Водитель попался ему разговорчивый. Лопотал до самого Карска, любопытствуя.

— Мне сказали, товарищ майор, что вы туда и обратно. Значит, ненадолго?

— Может, и ненадолго. Ты куда-то спешишь?

— Да нет, собственно. Просто интересно.

— Будет видно по обстоятельствам.

— Понятно, — с видом знатока протянул сержант. — А это дело сложное? Я на несколько сложных дел выезжал.

— Еще не знаю, — ответил ему Михайлов, не отрывая взгляда от дороги.

Но вот показался и Карск. «1765»- было высечено на стеле, высившейся над огромным валуном. Когда-то здесь было море. В мезозое или меле.

«Старые малолюдные провинциальные города, — думал Михайлов. — Постепенно вымирающая зона, в которой кроме стариков и детей, казалось, никого больше не встретишь. Всё задохнулось в беспощадном молохе капитализма. Бедные обнищали, богатые и предприимчивые полезли наверх, покинув на произвол эти жалкие улицы, этот полуголодный люд. Как же тут не процветать бандитизму, разбою и смертоубийству. Как не вырывать у ближнего своего из щербатого рта последний кусок хлеба? Как не лишать его головы ради насыщения собственной утробы? Разве будешь тут чище, открытее и снисходительнее?» — думал и на эти вопросы также не находил ответов.

На ближайшем перекрестке свернули налево, заехали в горотдел. Не теряя ни минуты, Михайлов взял с собой сопровождающего и отправился прямо на место происшествия.

Труп еще не увезли. Из области предупредили, что до приезда Михайлова все должно оставаться, как есть.

Оперативная машина подъехала к подъезду, в котором был обнаружен труп. Михайлов осмотрелся. Ничем не примечательный дом. Девять этажей, три секции, тридцать шесть квартир в каждой. Соседи наверняка знают друг друга только в лицо, да и то смутно. Как и во всех других домах, на лестничных площадках выбиты окна, на стенах давно облупилась штукатурка, под ногами окурки и мусор.

— Седьмой этаж, — сказал Михайлову сопровождающий его бледный белокурый паренек. — Лифт не работает.

«Обрадовал», — подумал Михайлов и стал не спеша подниматься. «Надо бы снова заняться бегом», — напомнила ему в который раз одышка.

— Подполковник Силаев здесь? — спросил Михайлов, предъявив свое удостоверение одному из милиционеров на входе в квартиру.

— Никак нет, товарищ майор. Был здесь, потом уехал в горотдел, — ответил ему сержант.

— Кто остался за старшего?

Тот указал на высокого молодого человека в зале, одетого, как и Михайлов, в гражданское.

— Старший лейтенант Горюнов, товарищ майор. Позвать его?

— Нет. Не беспокойтесь.

Михайлов прошел в гостиную. Один из оперативников заканчивал писать протокол допроса. Свидетель, по всей вероятности, сосед потерпевшего, ждал, когда ему дадут расписаться. Горюнов стоял рядом и внимательно слушал. Это был высокий худощавый молодой человек в длинном кожаном пальто и без шляпы. На его почти треугольном лице выделялись зеленые светлые глаза. Нос был прямой, тонкий и длинный, с красиво вырезанными ноздрями. Рот четко очерченный и выразительный.

— Здравствуйте, — поздоровался Михайлов. — Вы, старший лейтенант Горюнов?

— А вы кто? — спросил его тот, несколько подозрительно взглянув на Михайлова. Голос Горюнова оказался звонким и чистым.

— Майор Михайлов. Вы здесь старший? Введите меня, пожалуйста, в курс дела.

Горюнов приободрился. Видно, ему давно надоело ждать.

— В общем, где-то около восьми часов утра нам позвонила гражданка Ракитина и сообщила, что обнаружила обезглавленный труп гражданина Кравченко у себя в постели.

— У себя в постели? — переспросил его уточняющее Михайлов, не обращая внимания на канцелярский язык Горюнова.

— У себя — в смысле у него, то есть, тут, где он проживал.

— Это установили? — спросил его Михайлов.

— Да, все верно. И соседи подтверждают. Пройдите сюда, — показал Горюнов в спальню.

Спальня оказалась небольшой — всего три на четыре. В центре полуторная деревянная кровать, напротив, у стены, платяной шкаф, разбитый на две секции, между которыми на тумбочке стоял цветной телевизор. Над кроватью висел крупноворсовый ковер, с правой стороны — бра со свисающим выключателем. Над ковром в позолоченной рамке — пейзажная репродукция, на свободных стенах — несколько растений в глиняных горшках.

Труп Кравченко, накрытый покрывалом, находился на кровати.