Юрий Литвин - Stiffen corpses - Жизнь и работа коченеющих трупов [СИ]

— я не спал на посту как можно спать на посту и зачем мне спать на посту как будто я не знаю, что под клеткой в смысле где все спрятано и творчество и другое творчество сегодня праздник большой я мне скучно вдруг стало а вас нету никого только жорло и грузовик без топливо и никого никто не знает потом алебарда амальгама аркебуза альбервилль…

— Пойло, где взял, альбервилль? — сурово спросил я.

Титр смешался:

— беллинцона белладонна бетельгейзе эти пришли как их с сомиком может наливали что не помню барин умрешь просили там как всегда и потом еще этот а топор я не трогал у него и зачем он мне балахон только сбросил и танцевал голышом те и ушли а бочку оставили со шлангом я потянул и…

— Понятно, — сказал Чукки и пошел по направлению к бару, — у него ничего не осталось! Фил!

— Уже бегу! — отозвался негр, вытирая руки, — ужу, уже!

— Ужи, ужи, — пробормотал Чукки и мы пошли следом, чтобы немного успокоить расшатанные нервы и немного подкрепиться.

А так все неплохо начиналось.

…Твин Ли вступил в город. Город в отличие от названия был серым. Хотя и назывался Розовым, а как вы бы назвали столицу Розовой страны? То-то. Подобрав оставшиеся после Покушения розовые гильзы, мы с Соратником сразу же поняли, что следы ведут именно сюда. Подозреваю, что тем самым нам давали понять, что ждут нас именно здесь. Ибо был тут у нас один должок. Вернее кое-кто считал, что мы ему что-то должны. Вот так примерно. И кредитор наш нашелся сам. Притом, что давненько о себе не напоминал. И звали его. Но об этом после…

Какой-то человечек копошился в нише стены.

— Эй! Добрый горожанин! — позвал я.

— Добрый, хе, как же, — человечек сверкнул металлическим зубом, — в этом городе на сорок кварталов не осталось ни одного доброго человека, чужестранец!

— Идешь ты в таком случае… — пробормотал я и медленно поехал дальше. Конь тихо постукивал копытами недавно убитого Зимнего Кабана, надетыми поверх его собственных, и нес меня вслед за уходящими сумерками.

«Вот и ты, кабан, — думал Конь, — холи нам кабанам, холи, а не уберегся, кабанья душа! Теперь я твоими сандальками постучу!»

Конь в конец размечтался и неожиданно дико заржал. Мне пришлось успокаивающе похлопать его по холке.

— Чего орешь, дура? — поинтересовалась проснувшаяся и естественно недовольная Сушеная Голова, пришлось и ее успокаивать, потрепав за ухо. Задолбали.

— Доволен? — спросила Голова у Коня, — вот и довольствуйся малым, а с мысли меня сбивать не смей!

Конь хмыкнул и вдруг перешел на галоп. Ну не люблю я верховой езды! Вот танк это другое дело.

«Ладно уж скачи, быстрей доберемся, — подумалось мне и мысли снова потекли медленно и размеренно, — а может книгу написать умную, как Лао Цзы? Или сагу… Наверное сагу, а что? Легко. О ком? О Форсайтах разумеется, о ком же еще. Мало того что они Сайты, так они еще и for, то есть «за» или «от». Тут сразу тебе множество вариантов для возможного развития событий. Хотя кто-то о них писал… За Барьером… Или нет? Впрочем, все это глупости, не стоит о них сагу писать, и вообще кому эта сага на хрен нужна? Никому. Да и кто они такие Форсайты эти, чтобы сагу о них ваять? Ничтожества…Жалкие… Не буду я, короче, о них ничего писать».

Тут из клочьев упавшего на город тумана неожиданно выступила табличка ближайшего угрюмого дома.

— Первая улица Форсайтов! — прочитал я вслух несколько севшим от неожиданности голосом.

— Доигрался, хозяин? — поинтересовался Конь и громко всхрапнул. А может это Сушеная Голова поинтересовалась, а Конь только всхрапнул. Не знаю, я был несколько ошарашен.

— Так про них еще и таблички пишут? — не нашел ничего более оригинального я.

— Непорядок! — констатировала Сушеная Голова.

Я вздохнул и вытащив из ножен свой знаменитый нож привстал на стременах и вместо «Фор» нацарапал «Корп».

— Ну вот, совсем другое дело! — сообщил я питомцам, — улица Корпсайтов! По-моему красиво.

Конь заржал, а Сушеная Голова захихикала. Поехали дальше.

«Итак, с чего же это все началось? Наверное с Самой Симпатичной В Мире Ноги, или нет С Самого Одинокого В Мире Топора, а быть может все-таки с Орнотъ Смотрящихъ Вверх? Или Дошедших До Слез… Э нет, ребята, эти тут не причем. Это вам не шутки шутить на Натюрморте, это если хотите Истоки и Русла, Яхад иTV-микст на Переходе Мидия. Противно конечно, но память подводит, дырявая совсем стала, как сито, как спина сержанта Полтора в июне 90-го года…»