Кортни Коул - Люмен

Нас затягивает.

Мы не можем повернуть назад.

Дэр снимает с шеи свой медальон и протягивает его мне, потому что наша машина балансирует на грани опасности.

– Надень его, – заставляет он меня, и в его голосе твердость, – не спорь.

Я пытаюсь вернуть ему подвеску, но он отказывается забирать ее, поэтому я продеваю голову в цепочку.

Святой Михаил, защити нас.

На очередном изгибе дороги у Дэра перехватывает дух, и я смотрю туда, куда падает его взгляд.

Его брат стоит посреди дороги. Он снимает с головы капюшон, и у него черные глаза. Оливия Саваж стоит рядом с ним, и ее лицо бледнее бледного.

– Дэр, она не реальна, – говорю я ему.

Но на самом деле мы знаем, что возможно все. Она наследница смерти Саломеи.

– Это должно закончиться, – произносит он, и я не понимаю, кому именно он это говорит. – Калла, выпрыгивай из машины! Финн, ты тоже.

– Нет, – безапелляционно отвечает мой брат, и я хочу вторить его словам, но Дэр толкает меня, выпихивает, пытаясь заставить выскочить наружу.

Его мать делает шаг вперед, и дверь с моей стороны открывается. Я не могу удержаться на своем сиденье, потому что Дэр превосходит меня по силе.

– Я люблю тебя, Калла, – произносит он, и в его глазах остается только черный ужас. – Я хочу положить этому конец. Это должен быть я.

– Дэр! – кричу я и ловлю на себе взгляд Финна, выкрикивая и его имя тоже. – Фиииииииинн!

Но Оливия делает свой последний шаг, и теперь я осознаю, что имел в виду Дэр когда-то очень давно. В тот день, когда поделился со мной тем, что совершил нечто ужасное. Все вело нас именно к этому, и мне кажется, он всегда это знал.

– Дэр, нет! – слышу я собственный вопль, но он не слушает меня.

Он решительно настроен покончить со всем, и я полагаю, что знаю, как именно.

– Сделай это, – шепчет его мать, я наблюдаю за движением ее губ, и я знаю, знаю, знаю, что сейчас должно свершиться.

Я знаю… И Дэр тоже.

Я могу только попробовать запрыгнуть обратно в машину, но Дэр нажимает на педаль газа. В ужасе он смотрит на меня, уже не может остановиться, он не может вернуть выпущенную пулю обратно в ружье. Он хватает меня, пытаясь уберечь, пытаясь спасти.

Святой Михаил, защити нас в этой битве.

Мы проскальзываем сквозь Оливию, словно она состоит из тумана. И когда уже удаляемся от нее прочь, она растворяется в воздухе.

Защити нас от слабости и проделок дьявола.

Я сжимаю в руке медальон, и мы летим вниз со скалы.

Я слышу голос Финна на заднем сиденье, он говорит, что любит меня, а затем скрежет колес, и звук металла, и вода, заполняющая все вокруг.

Ему не устоять против Бога нашего, которому мы смиренно молимся. Помоги нам в этом, о князь Сил Небесных, наделенный Божьей силой. Свергни же в преисподнюю Сатану.

Все в моей груди пылает огнем, меня тянет ко дну тяжелый-тяжелый груз, и я не могу вынести эту боль.

Я падаю.

Падаю.

Падаю.

Ледяная вода.

Песок затягивает меня.

И все мое тело ломается.

Я сломана.

Я сломана.

Дэр рядом со мной, и вся его рубашка пропитана кровью.

– Ты в порядке? – спрашивает он, накрывая своими руками мои. – Господи, Калла, с тобой все в порядке? Открой глаза! Открой глаза!

– Калла, пожалуйста, пусть с тобой все будет в порядке! – требует чей-то голос, и я не могу сказать наверняка, принадлежит он Дэру или Финну.

Я не могу сказать.

Я не могу сказать.

Я не могу сказать.

– Пусть с тобой все будет в порядке, – настаивает он, и я пытаюсь прийти в себя, но груз на моей груди слишком, слишком, слишком тяжел, и я не могу дышать, не могу дышать.

Однако я должна защитить своего брата, и если я выживу, то Финна не станет. Я ослабляю хватку, мои легкие пустеют, и я останавливаюсь.

Я останавливаюсь.

Я прекращаю дышать.

– Ты умираешь, – шепчет Дэр, уткнувшись в мою шею, – если ты сейчас же не проснешься – все пропало.

Капля воды стекает по моей щеке на шею, чья-то рука цепляется за мою. Тьма наступает, и я погружаюсь в блаженное забытье.

Забытье существует.

Это я знаю точно.

Оно теплое и согревающее, словно одеяло.

Оно обволакивает меня, и я ухожу.

И все злые силы, что рыскают по миру в поисках сломленных душ.

Аминь.

Весь мир замедляется и останавливается.

Темно.

Больше не слышен плеск океана.

Волны больше не накатывают на песчаный берег.

Больше нет ни солнца, ни дождя, ни луны.

В таком состоянии я пребываю бесконечно долго, замершая, одинокая, бесстрашная.