Майкл Смит - Ханна Грин и ее невыносимо обыденное существование [litres]

– Мам, – настойчиво произнесла она, как можно четче представляя себе маму. – Нет, не приходи сюда. Иди домой, мама! Иди домой!!!

Что-то громыхнуло. Обернувшись, Кристен увидела свет в раскрытых дверях лифта, который чудесным образом возник в тридцати ярдах от нее.

Она бросилась к лифту, ворвалась в кабину, нажала кнопку. На этот раз лифт двигался медленно – очень, очень медленно, с дребезгом и лязгом, будто старая развалина, – и наконец двери снова открылись.

В тот же коридор.

Она побежала по коридору, хотя и боялась, что не отыщет своего номера, что и эти поиски будут такими же бесполезными. Но нет, дверь ее номера по-прежнему была чуть приоткрыта, удерживаемая язычком замка.

В номере ничего не изменилось. На экране телевизора один за другим сменялись виды Санта-Круза.

На письменном столе зазвонил телефон. Кристен метнулась к нему, схватила трубку, но ничего не услышала. Она бросила трубку, а потом снова подняла и прижала к уху, тыча пальцем в кнопку вызова консьержа.

– Ханна! – крикнула Кристен в трубку, но голос лишь эхом отразился от стен гостиничного номера.

Который… почему-то уменьшился вдвое.

Кристен медленно положила трубку и огляделась. Комната стала меньше. Кровать все еще стояла в нескольких шагах от Кристен, но стены сдвигались. С кровати теперь можно было дотянуться до окна.

Потолок тоже опускался. А потом вдруг ринулся вниз, скрипя, как железные колеса на трескучих рельсах.

Экран телевизора погас.

Потолок опустился еще на дюйм.

Кристен рванулась к выходу, потому что коридорчик у ванной сузился до ширины двери. Она схватила дверную ручку, потянула, но теперь дверь не открывалась. Кристен больше не могла попасть в гостиничный коридор. Она застряла в номере.

Кристен бросилась на кровать, потянулась за айфоном на прикроватной тумбочке. Изножье кровати сдвинуло стул и вплотную прижалось к письменному столу. Экран телефона растрескался. Когда это случилось?

Телефон не работал.

Кристен заорала на него. Он по-прежнему не работал.

Стены по обе стороны кровати подбирались к прикроватным тумбочкам. Массивные деревянные тумбочки могли сдержать напор, но…

Кристен посмотрела вверх. До потолка можно было достать рукой, и он продолжал снижаться. Опускался прямо на кровать. На Кристен. Выдержит ли ее тело, ее мышцы и кости?

Ее кости?!

Коридорчик у ванной так сузился, что в него было не протиснуться даже боком. До двери не добраться. Изножье кровати задвинулось под стол, обломки стула придавило к стене.

Кровать выдержит. Кровать прочная.

Хоть какая-то надежда.

Кристен прижала телефон к груди, скатилась с кровати и скользнула под нее как раз в тот миг, как потолок опустился еще ниже.

Она заползла под кроватную раму, в самую середину. Стены уперлись в тумбочки и придавили их к кровати с боков.

Со звоном разбились прикроватные светильники, но тумбочки устояли. Раздался скрип кроватной рамы, сдавленной в изножье и в изголовье. Потолок опустился на кровать.

Кровать стояла на толстых квадратных ножках. Хватит ли им прочности?

Что-то звякнуло. Кристен не узнала звука и завизжала, решив, что подалась рама. Потом почувствовала, как вибрирует телефон.

Она чуть сдвинулась, с трудом поднесла его к уху, крикнула:

– Помогите!

Тишина. А потом, откуда-то издалека, прозвучал спокойный тихий голос:

– Иди домой, мама. Иди домой.

Припарковавшись, копы выбежали на променад и бросились к аттракциону. К их удивлению, дверь в служебное помещение «Гигантского ковша» была заперта. Рэй, полицейский помоложе, хотел ее выломать. Рэю нравилось выламывать двери. У него хорошо получалось.

Коп постарше, Рик, полицейский с двадцатилетним стажем, остановил напарника, потому что за время службы твердо усвоил: ломать без особой надобности – себе дороже.

– А что же делать? – спросил Рэй.

– Найди охранника. У него должны быть ключи.

– Но…

– Да ты глянь, – сказал Рик, указывая на пустые вагончики ролокостера, грохотавшие по рельсам. – Там никого нет.

– И что?

– Расслабься, Рэй. Никого спасать не надо. Лучше разберемся с этим по-тихому, без напряга, а то потом всю ночь придется писать рапорты. Так что марш искать охранника.

Рэй припустил вдоль променада, зорко озираясь по сторонам и стараясь ничего не проглядеть. Он бежал размеренно, четко, как герой недавно просмотренного боевика, только, к сожалению, без помпового ружья. Он был готов ко всему.