Майкл Смит - Ханна Грин и ее невыносимо обыденное существование [litres]

Сначала они пошли в книжный магазин «Санта-Круз». Потом в «Логос» – там в подвале был букинистический отдел, где папа мог провести полдня, а то и дольше. Они даже заглянули в крошечную книжную лавку в переулке, который Ханна отыскала с большим трудом; там продавали только книги для умников из университета, и папа приходил туда, когда готовился к работе над очередным проектом. Продавец всегда подозрительно косился на Ханну, будто боялся, что она начнет сбрасывать книги с полок. Сейчас он тоже на нее покосился.

Пока они ходили по кофейням и книжным магазинам, все было хорошо. Они занимались важным делом, и Ханна была главной, потому что знала город лучше дедушки и тети Зои. А раз она была главной, то ей было что возглавлять, и занятие было настоящим, а не бессмысленным.

Наконец они все проверили, но папы нигде не обнаружили. Ханна еще раз привела всех в «Старбакс» и спросила у баристы, не видел ли он папу. Ханна узнала баристу, и он ее тоже узнал и вспомнил ее папу, но сказал, что его здесь не было.

Это заявление прозвучало звоном надтреснутого колокола. Папина любовь к кофе распространялась на многие заведения, но Ханна знала, что в городе папа первым делом заходил в кофейню крупной международной сети и брал двойной толл-латте с двойным ванильным сиропом. Для папы это было как бензин. Если он не появлялся в «Старбакс», значит его не было в городе.

Они вышли на улицу, и тетя Зои рассеянно огляделась:

– Ну и куда теперь?

Ханна сообразила, что даже не представляет ни чем занимается папа, ни чего ему хочется, ни куда он может пойти; она жила с ним целых двенадцать лет, но так ничего о нем и не знала. Что он делал, когда не работал, не покупал кофе или книги и не готовил ужин? Конечно, этими занятиями папа не ограничивался, но, как выяснилось, для него Санта-Круз был совсем не таким, как для Ханны. Она не знала папиных маршрутов и улиц, кроме тех, что пересекались с ее собственными – например, у дома.

– Ничего страшного, – сказал дедушка, заметив, что Ханна начинает паниковать. – Давай-ка подумаем. Куда еще он мог отправиться? Какие места он любит?

Ханна испугалась вопроса. Она знала, что папе многое нравится. Он смеялся. Он дурачился. Иногда смотрел на нее любящим и удивленным взглядом, будто не понимал, как вышло, что все они стали одной семьей, но ему это нравилось.

Она не знала, что еще он любит… и вообще, он уже давно не смеялся, не улыбался и не дурачился. Он перестал это делать еще до того, как уехала мама. Может быть, она поэтому и уехала? Потому что он больше не смеялся? Неужели из-за этого можно бросить человека? Неужели для того, чтобы тебя не бросали, надо все время выглядеть счастливым и веселым?

– Твин-Лейкс, – выпалила она.

До Твин-Лейкса было десять минут езды, и уже в машине Ханну осенило, что именно там папа и найдется, потому что в Твин-Лейкс был его любимый пляж и кофейня неподалеку. И почему она сразу не сообразила? Папа любил взбираться на Блэк-Рок, где гнездятся пеликаны. И ресторан «Воронье гнездо» (хотя туда они ходили всей семьей и без мамы там ни разу не бывали, поэтому сейчас у Ханны заныло в животе от сожаления). И кофейню «Кайнд грайнд» (где пекли ужасно вкусные овсяные печенья с молочной тянучкой).

Только папы там не было.

Они прошли по всему пляжу из конца в конец, хотя уже смеркалось. У Пеликаньей скалы никого не было. Песок был усеян обломками плавника, большими и маленькими.

Папы не было.

– Все впустую, – сказала тетя Зои.

Потом Ханна снова сидела за кухонным столом. На том же месте. На своем месте. Ханна пока еще не знала о свойственной людям глубокой вере в ритуалы, которые помогают нам творить и сохранять реальность, потому что регулярно повторяющиеся действия якобы поддерживают равновесие сфер. А еще она не знала, что это неправда и что на самом деле реальностью повелевают темные силы, рассеивающие старания людей с той же легкостью, с какой удар грома заглушает птичьи трели.

Поэтому Ханна сидела на своем месте за кухонным столом, ужасно напуганная тем, что привычное волшебство почему-то не восстанавливает порядок в мире.

Дедушка с тетей Зои беседовали во дворе. Оба были очень серьезны. Тетя Зои даже курила, что почти равнозначно геноциду. До сих пор Ханна лишь дважды видела, как тетя совершает этот безумный поступок: в первый раз – год назад, на устроенной родителями вечеринке, поздней ночью, когда все веселились напропалую, а все строгие законы вселенной (включая и тот, по которому Ханне полагалось ложиться спать) почему-то отменили; а второй раз – не так давно, в саду, когда Зои приехала присматривать за Ханной, которая, вместо того чтобы сидеть у себя в комнате за книжкой, решила проверить, чем занимается тетя. Зои виновато и печально поглядела на Ханну. Как-то очень незнакомо и по-взрослому.