Альфред Хичкок - Музей Монстров [сборник litres]

В окне продолжали появляться головы. Одни говорили с ним спокойно, обращаясь вежливо и называя его мистером Адамсом. Другие говорили снисходительно, словно знали без тени сомнения, что он параноик. Тут был и врач, и служащий отеля, и даже священник.

– Почему бы вам не зайти в помещение? – мягко спросил священник. – Мы могли бы все обсудить и, если надо, исправить положение.

– Обсуждать больше нечего, – грустно ответил Адамс.

– Может быть, вы хотите, чтобы я вылез через окно и помог вам войти обратно?

– Если вы или кто-то другой выйдет на карниз, я прыгну, – лаконично ответил Адамс.

– Вы не хотите поделиться со мной вашей проблемой?

– Нет.

– Скажите, мы можем вам как-то помочь?

– Нет, уходите.

Какое-то время к окну никто не подходил, затем показалась голова полицейского, который осмотрел его циничным взглядом.

– Привет, мужик, – сказал коп.

Адамс взглянул на него, изучая простодушное лицо.

– Что тебе надо? – спросил он.

– Меня вызвали снизу. Сказали, какой-то парень свихнулся и грозит спикировать. Ты на самом деле собираешься прыгать?

– Собираюсь.

– А что это ты так решил?

– Люблю эффектные поступки. Натура требует.

– Я смотрю, ты юморной мужик, – заметил полицейский.

Он сдвинул фуражку на затылок и сел на подоконник.

– Мне такие люди нравятся. Хочешь сигарету?

– Нет, – ответил Адамс.

Полицейский вытащил из пачки сигарету и закурил. Сделав затяжку, он выпустил дым в наполненный солнечным светом воздух, и ветер разогнал причудливые кольца.

– Сегодня день – что надо.

– Хороший день для смерти, – согласился Адамс, взглянув на полицейского.

– Кончай, мужик. Не лезь в эту мрачность. Семья есть?

– Нет. А у тебя?

– У меня жена.

– А вот у меня нет.

– Это плохо.

– Да, – печально ответил Адамс.

Не так давно у меня тоже была семья, подумал он. Еще вчера утром он уезжал на работу, и Кэрен прощалась с ним в дверях (она не целовала его, как обычно: их супружеская жизнь с некоторых пор обходилась без поцелуев, но она попрежнему оставалась его женой, и он все еще любил ее, как любил и будет любить до самой смерти; она сказала, что когда-нибудь все равно уйдет от него, но он не давал ей развода и был тверд в своем решении). Около шести часов вечера он вернулся домой, но его никто не встречал, и больше не было жены, не было любви, и вообще ничего, кроме пустого пузырька от снотворного, записки, безмолвной квартиры… и тела Кэрен, которое лежало на диване.

Он нашел на подушке записку, написанную аккуратным почерком, которая объясняла причины. Кэрен писала, что Стив обманул ее. Стив сказал ей, что ситуация изменилась, и он не может уехать с ней далеко-далеко на остров любви. (Как прямолинейно, грубо и бесцеремонно; она могла бы просто намекнуть о Стиве, и он бы все понял. Он знал об их встречах уже несколько месяцев. Однажды он даже видел их в соседнем баре. Да она и не скрывала своего увлечения. Кэрен тогда заявила, что между ними все кончено и, не стесняясь, рассказала ему о Стиве).

В тот вечер он вышел из дома и до полуночи бродил по улицам города. Он даже не помнил, как вернулся домой и заснул. А когда сон исчез, к нему пришли решение и решимость. Он отправился в эту часть города и снял номер в отеле, попросив комнату на самом верхнем этаже. Он знал, что произойдет после этого – произойдет естественно и само собой.

Улицы почернели от любопытных искателей впечатлений. Полиция отгоняла толпу назад, чтобы освободить место под ним на тот случай, если он действительно прыгнет. Он заметил пожарных, которые стояли с натянутой брезентовой сеткой; сверху она казалась круглым черным блином с красным кругом в середине. Но он знал, что она ничем не поможет телу, стремительно падающему с двадцать шестого этажа. И никаким спасателям не удастся помешать ему. Лестницы пожарных так высоко не поднимались. Карниз, который нависал над ним, исключал любую попытку спасения с крыши.

– Это бесполезно и лишено смысла, – бубнил ему человек, высунув голову из окна.

– Можете думать, что хотите, – ответил Адамс.

– Послушайте, я врач, – важно продолжал человек, – я мог бы вам помочь.

– В какой палате?

– Никаких палат, мистер Адамс. Я обещаю вам.

– Теперь слишком поздно.

– Вот когда вы прыгнете, будет действительно поздно, а пока еще есть время.

– Вы лучше пойдите и займитесь теми, кто в вас нуждается, доктор. А мне вы не нужны.

Доктор исчез. Адамс критически осмотрел толпу внизу. У него возникло странное и необъяснимое чувство, будто он больше не принадлежит им, словно близость смерти отделяла его от других людей. Он стал другим, не таким, как они; он стал далеким и одиноким, как звезда. И все эти люди внизу ждали – ждали падения этой звезды. И они увидят его, подумал он.