Джонатан Мэйберри - Гниль и руины

— Потому что иногда тишина не играет роли. — Том похлопал по карманам, быстро проверив наличие всего необходимого. — Так, — сказал он, — идем. Мы тратим время впустую.

Том дал денег обходящим забор, чтобы они стучали в барабаны на протяжении полукилометра на север, и, как только звук привлек блуждающих зомов, Том и Бенни выскользнули в «Гниль и руины» и направились к границе леса.

Чонг помахал им с угловой башни.

— Первый километр мы должны двигаться быстро, — сказал Том и перешел на бег трусцой, чтобы они покинули зону до того, пока их учуят.

За ними потопало несколько зомби, но обходящие снова забарабанили, и зомы повернулись на шум, потому что могли реагировать только на что-то одно. Братья Имура растворились в тени деревьев.

Когда они, наконец, замедлились, Бенни весь вспотел. Денек обещал быть знойным. В воздухе летали комары и мухи, а в деревьях щебетали птицы. Высоко зависшее над головами солнце напоминало белую дыру.

— Нас не преследуют, — сказал Том.

— А кто говорил, что преследуют?

— С тех пор, как мы вышли из города, ты все время смотришь на забор.

— Нет, не смотрю.

— Или проверяешь, видели ли твои друзья, что ты вышел? Я имею в виду кого-то кроме Чонга. Может быть, одна рыжеволосая девушка?

Бенни уставился на него.

— Ты совершенно не в себе.

— Скажешь, что ничего не чувствуешь к Никс Райли?

— Конечно, не чувствую.

— Как насчет того, что я нашел листок бумаги, на котором, наверное, миллион раз написано ее имя?

— Это, наверное, Морги.

— Почерк твой.

— Тогда я, вероятно, тренировался в чистописании. Да что с тобой? Я же сказал, что ничего не чувствую к Никс. Отстань.

Том отвернулся, не сказав ни слова, но Бенни заметил его улыбку и следующие пару километров тихонько чертыхался.

— Как далеко мы идем? — спросил Бенни.

— Далеко. Но не волнуйся, если не вернемся до наступления ночи, можем переночевать в промежуточном пункте.

Бенни посмотрел на брата, словно тот только что предложил поджечь себя и искупаться в бензине.

— Подожди… Хочешь сказать, мы можем отсутствовать всю ночь?

— Конечно. Ты знаешь, что я ухожу на несколько дней. Придется повторять за мной. Кроме того, за исключением нескольких бродяг, в этих местах уже давно истребили большую часть мертвецов. Мне каждую неделю приходится заходить дальше.

— Я думал, они просто подходят к тебе.

Том покачал головой.

— Есть бродяги — охранники у ворот называют их «бродами», — но большинство не передвигается с места на место. Увидишь.

Старый лес, как ни странно, в конце августа, в самую жару, радовал буйной растительностью. Том отыскал фруктовые деревья, и они поели сладких груш. Бенни начал набивать ими карманы, но Том покачал головой.

— Они тяжелые, будут тебе мешать. Кроме того, я выбрал маршрут через бывшее фермерское хозяйство. Многие фрукты дикорастущие. Некоторые овощи тоже. Например, бобы.

Бенни посмотрел на фрукт, который держал, вздохнул и отпустил.

— Почему никто не приходит их собирать? — спросил он.

— Люди боятся.

— Почему? У забора работают почти сорок человек.

— Нет, их пугают не мертвецы. Городские ничему здесь не доверяют. Думают, повсюду бушует эпидемия. Думают, что заражены еда и домашний скот, последние четырнадцать лет растущий без присмотра, — все.

— Да… — робко произнес Бенни. Он слышал такие разговоры. — Так… это неправда?

— Ты не задумываясь съел эти груши.

— Ты мне их дал.

Том улыбнулся.

— О, так теперь ты мне доверяешь?

— Ты придурок, но я не думаю, что ты хочешь превратить меня в зома.

— Мне не хочется доставать тебя по поводу уборки в комнате, так что не будем исключать такую возможность.

— Ты такой смешной, что я чуть не описался, — произнес с кислой миной Бенни, а потом добавил: — Подожди, я не понимаю. Торговцы все время приносят еду, и все коровы, цыплята и все такое… это появляется в городе вместе с путешественниками, охотниками и подобными людьми, верно? Поэтому…

— Поэтому почему люди считают, что безопасно есть это, а не растущую здесь еду?

— Да.

— Хороший вопрос.

— И каков ответ?

— Городские доверяют тому, что находится в пределах забора. В данный момент. Если что-то пришло извне, они это замечают. Например, во вторую среду каждого месяца они говорят: «Пора бы приехать фургонам, не так ли?», но в действительности они не готовы признать, откуда эти фургоны приедут или почему они укрыты листом железа, а лошади завернуты в ковер и кольчугу. Они смотрят на все это, но не видят правды. Или не хотят видеть.