Джонатан Мэйберри - Гниль и руины

— Да.

— Навсегда?

— Не знаю, Бенни. Я говорил тебе, что думаю, будто тоже покончу с этим. Но не уверен, что это правда. Более того, нам не ведомо будущее, помнишь?

— Что, если я не смогу?

— Если не сможешь ты, тогда это сделаю я. Затем мы вернемся на заправку, чтобы переночевать, а утром отправимся домой. После… может быть, ты и Никс, и я поговорим о походе на восток. Должен же был тот самолет куда-то приземлиться.

— Том, я знаю, что уже спрашивал об этом прежде, но почему люди из города не приходят в подобные места и не захватывают их? Мы намного сильнее зомов. Это место защищено. Почему не возвращаем все на свои места?

Том покачал головой.

— Я каждый день задаю себе этот вопрос. Наверное, думают, что в городе они в безопасности.

— Но это не так. Спросить мистера Саккетто. Спросить маму Никс. Это полный бред.

— Да, — согласился Том, — бред.

Он повернул дверную ручку и открыл дверь.

— Ты идешь?

Бенни продвинулся до крыльца.

— Там внутри ведь опасно, да?

— Опасно везде, Бенни. Если только твое поколение не восстановит безопасность. Мое сдалось и перестало пытаться.

В тот момент они оба понимали, что между ними происходит другой разговор, вне зависимости от слов, которыми они обменивались.

Братья вступили в дом.

Том двинулся по коридору в просторную гостиную, которая когда-то была светлой и полной воздуха. Сейчас комната стала бледной, полностью покрытой пылью. Обои выцвели, а на полу виднелись следы животных. В ней имелся давно потухший камин, и полка над ним была заставлена фоторамками. С фотографиями семьи. Матери и отца. Улыбающегося сына в униформе. Малыша в голубом одеяльце. Двух женщин, которые, вероятно, были близняшками. Братья, кузены, бабушки и дедушки. Все улыбались. Бенни замер, долго смотря на фотографии, а затем потянулся и взял одну. Свадебную.

— Где они? — тихо спросил он.

— Сюда, — указал Том.

Все еще держа изображение, Бенни последовал за Томом через столовую в кухню. Окна были распахнуты, и двор был весь усажен деревьями. Два стула с прямой спинкой стояли перед окном, и в них сидели два иссохших зомби. Оба повернули головы на звук шагов. Их рты были завязаны шелковым шнуром. На мужчине остались лохмотья от старой синей полицейской формы; а женщина была одета в сделанное на заказ белое праздничное платье с оборками, рукава которого почернели от крови, высохшей много лет назад. Бенни обошел спереди и перевел взгляд с них на свадебное фото и обратно.

— Сложно сказать.

— Но не когда ты привыкнешь к этому, — пояснил Том. — Форма ушей и челюсти, высота скул, расстояние между носом и верхней губой. Такие черты не меняются даже по прошествии времени.

— Не знаю, смогу ли я сделать это, — опять повторил Бенни.

— Все зависит от тебя. — Том вытащил свой нож из сапога. — Я могу упокоить одного, а ты — другого. Если ты готов. Если можешь.

Том встал позади мужчины. Он мягко наклонил голову зомби вперед и приставил кончик ножа к основанию черепа, двигаясь медленно, напоминая Бенни, как следует действовать.

— Ты ничего не скажешь? — спросил Бенни.

— Я уже все сказал, — ответил Том. — Тысячу раз. Только ждал, ведь знал, что и ты, возможно, захочешь сказать что-нибудь.

— Я не знал их, — пробормотал Бенни. — Не как мне казалось…

Том уронил единственную слезу на затылок вырывающегося трупа.

Он вонзил лезвие, и дерганья прекратились. Так просто.

На мгновение Том низко склонил голову, и рыдание вырвалось у него из груди.

— Мне так жаль, — сказал он и добавил: — Покойся с миром.

Глубоко вздохнув, тот протянул нож Бенни.

— Я не могу! — закричал он, отступая назад. — Господи боже, я не сделаю этого !

Том стоял там, держа нож, и слезы бежали по его щекам. Он не произнес ни слова.

— Господи… пожалуйста, не заставляй меня делать это, — прошептал Бенни.

Том покачал головой.

— Пожалуйста, Том.

Он опустил нож.

Женщина-зомби всем весом навалилась на повязку и издала пронзительный стон, который для Бенни был словно ударом кинжала в голову. Заткнув уши, он понесся прочь и забился лицом в угол между задней дверью и стеной, мотая головой.

Том оставался на прежнем месте.

Ему потребовалось много-много времени. Он перестал трясти головой и прислонился лбом к дереву. Зомби на стуле продолжал стонать. Бенни повернулся и упал на колени, вытирая нос рукой и всхлипывая.

— Она ведь останется такой навсегда, да?

Том не ответил.

— Да, — обреченно промолвил Бенни, сам отвечая на свой вопрос. — Да.