Кассандра Клэр - Красные свитки магии [litres]

– Итак, я вместе с Рагнором планировал в шутку основать секту поклонников демона, и, судя по всему, замысел все-таки был воплощен в жизнь. Шуточный культ превратился во вполне реальный культ, и у него появился новый лидер. Они замышляют что-то с участием Верховного Демона.

Даже Катарине он не желал называть имя своего отца.

– Похоже, ваша «шутка» несколько вышла из-под контроля, – сухо заметила Катарина.

– Похоже, соль этой шутки заключается в моей персоне. Все в один голос утверждают, что новый глава секты – не кто иной, как я. Мне необходимо найти этих ребят. Ты знаешь чародея по имени Мори Шу?

Катарина покачала головой.

– Ты же понимаешь, что я не могу знать всех и каждого.

Мимо, спотыкаясь, прошла кучка пьяных фейри. Вечеринка набирала силу – шум и голоса стали громче, вино лилось рекой. Дождавшись момента, когда они снова остались вдвоем, Катарина продолжала.

– Ты угодил в такую передрягу и все равно таскаешь за собой Сумеречного охотника? – возмущенно шипела она. – Магнус, я знаю, что ты с ним встречаешься, но сейчас уже не до развлечений. Все серьезно. Его долг – сообщить Конклаву о том, что ты основал культ демона. Рано или поздно до них дойдут слухи о том, что ты возглавляешь секту, и неважно, расскажет ли им этот твой Лайтвуд или нет. Нефилимы не станут тратить время и силы на поиски истинного виновника. Нефилимы нетерпимы к слабостям. В их сердцах нет места ни состраданию, ни милосердию. Я видела, как дети Ангела убивали своих собратьев за нарушение их драгоценного Закона. Магнус, сейчас речь идет о твоей жизни.

– Катарина, – ответил Магнус. – Я люблю его.

Женщина пристально смотрела на него. У нее были глаза цвета морской воды, цвета бушующего моря, на дне которого покоятся затонувшие корабли с бесценными сокровищами. Она носила чумную маску во время настоящих эпидемий чумы. Она видела за свою жизнь так много трагедий. И оба знали, что причиной самых жестоких трагедий является любовь.

– Ты уверен? – тихо спросила она. – Ты всегда надеешься на лучшее, но на сей раз риск слишком велик. Он может причинить тебе гораздо больше боли, чем все прочие. Из-за него ты можешь погибнуть.

– Да, – отрезал Магнус. – Уверен ли я в том, что у нас что-то получится? – Он вспомнил мимолетное отчуждение, холодность, возникшую между ним и Алеком, когда они приехали на вечеринку. Он вспомнил, сколько тайн у него осталось, тайн, которыми он не собирался делиться с возлюбленным. – Нет. Но я твердо знаю, что люблю его.

В глазах Катарины он увидел печаль.

– Но он… он любит тебя?

– Да – пока что, – ответил Магнус. – А сейчас прошу прощения, мне нужно отправляться на поиски каменного козла, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

– Не понимаю, – усмехнулась Катарина, – но, наверное, следует пожелать тебе удачи.

Следующий час Магнус посвятил упорным поискам этого дурацкого козла. Он решил заняться первым этажом, поскольку Шинь Юнь и Алек отправились в другие места, и принялся тщательно исследовать комнаты, одну за другой. Из гостиной он перешел в музыкальный салон, затем в бильярдную; при этом он использовал практически незаметные чары, предназначенные для обнаружения скрытых засовов, рычагов или кнопок, с помощью которых можно было проникать в потайные ходы. К несчастью, дворец был накрыт гигантским «одеялом» магии, поэтому все заклинания возвращались к чародею в искаженном виде, ответы не имели никакого смысла.

Тем не менее, Магнус не оставлял своих попыток; он лавировал среди толпы, не спеша обследовал помещения, проводил пальцами по подозрительным предметам, ощупывал канделябры, снимал с полок книги, двигал статуэтки. Один раз, дернув за шнур звонка, который, как оказалось, представлял собой кусок водоросли, он обнаружил комнату, почти доверху заполненную водой. Несколько русалок развлекались с одним-единственным вампиром.

Магнус знал этого вампира, по имени Эллиотт, и знал, что у него не все дома. Вампир махал магу до тех пор, пока на поверхности воды не появилась пена.

– Не обращайте на меня внимания, – крикнул Магнус. – Продолжайте плескаться.

Он не заметил ничего необычного, ничего из ряда вон выходящего.

На очереди была курительная, расположенная в конце западного крыла. Огромный камин являлся центральным предметом обстановки в этой роскошной комнате, заставленной викторианской мебелью с гнутыми ножками и обилием бархата. Все предметы казались чудовищно непропорциональными. Гигантский алый диван с пуговицами, размерами напоминавший автомобиль, красовался рядом с парой синих кресел с высокими спинками, которые походили на детские стульчики. Живые обои на стенах чередовались с медными канделябрами и граммофонами; над всем этим гремел джаз.