Кассандра Клэр - Красные свитки магии [litres]

– Что значит «либо пан, либо пропал»? Откуда тебе знать, ты же никогда не ездила на каникулы с мужчиной!

– Конечно, не ездила, но Клэри одолжила мне несколько женских журналов, из тех, что читают обычные люди, – пояснила сестра. Судя по голосу, она улыбалась. Они с Клэри не сразу стали подругами, но теперь Изабель лишь сильнее ценила их дружбу. – В журналах пишут, что первый совместный отдых – это самый критический момент. Именно в это время вы по-настоящему узнаёте друг друга, понимаете, каково это – быть вместе. Тогда и выясняется, будут ли отношения длительными.

У Алека упало сердце, и он поспешил сменить тему.

– Как Саймон?

То, что Алек заговорил о Саймоне, свидетельствовало о его крайнем замешательстве. Вообще-то, ему не нравилось, что сестра встречается с вампиром. С другой стороны, Саймон казался неплохим парнем, но Алек не очень хорошо его знал. Саймон много говорил, преимущественно о чем-нибудь из мира обычных людей, о чем Алек даже не слышал.

Изабель рассмеялась слишком громко.

– Прекрасно. То есть, я хотела сказать: не знаю. Я вижу его иногда, и кажется, у него все в порядке, но, по правде говоря, мне все равно. Ты же знаешь, как я отношусь к мальчишкам. Он для меня просто маленькая игрушка с клыками.

Изабель встречалась с множеством парней, но никогда не говорила о своем очередном увлечении с таким пренебрежением. Она словно защищалась, пыталась что-то скрыть. Может быть, именно поэтому Алек часто ощущал смутное беспокойство, думая о Саймоне.

– Ну, хорошо. Смотри только, как бы тебе самой не стать его игрушкой для жевания, – сказал Алек. – Послушай, ты должна мне помочь.

– Почему у тебя такой голос? – вдруг спросила Изабель.

– Какой голос?

– Голос «Сумеречного охотника на официальном задании». Алек, у тебя отпуск. Ты должен отдыхать и развлекаться.

– Я развлекаюсь.

– Не верю.

– Так ты поможешь или нет?

Изабель рассмеялась.

– Конечно, помогу. Во что вы там с Магнусом вляпались?

Алек пообещал Магнусу, что никому ничего не скажет, но к Изабель это же наверняка не относилось.

Он отвернулся от прохожих и прикрыл телефон рукой.

– Только никому не говори. Особенно маме и папе. И я не хочу, чтобы об этом узнал Джейс.

В трубке послышалось какое-то шуршание.

– Алек, у тебя неприятности? Я могу быть в Аликанте через полчаса, в Париж приеду через три.

– Нет, нет, ничего страшного.

Алек вдруг сообразил, что забыл использовать чары, чтобы окружающие не слышали его. Однако в Париже, так же, как и в Нью-Йорке, прохожие спешили мимо, не обращая на Алека ни малейшего внимания. В общественных местах не принято прислушиваться к чужим телефонным разговорам. Очевидно, это правило действовало и во Франции.

– Можешь пошарить в архивах Института и поискать сведения о секте, которая называется «Багровая Рука»?

– Конечно. Не скажешь, зачем?

– Увы, нет.

– Посмотрим, что можно сделать.

Изабель не стала допытываться о причинах его просьбы. Она никогда не расспрашивала, не настаивала, не старалась выведать тайны Алека. Это была одна из многих причин, по которым Алек безоговорочно доверял сестре.

В телефоне снова началась какая-то возня.

– Отвали, Джейс! – прошипела Изабель.

– Погоди-ка! – воскликнул Алек. – Можно мне немного поговорить с Джейсом?

Ему нужно было кое о чем спросить, но совершенно не хотелось разговаривать о подобных вещах с сестрой.

– Ах, вот как. Ну, хорошо, – произнесла Изабель. – Даю ему трубку.

Послышался шорох, затем Джейс откашлялся и произнес небрежным тоном, словно это не он минуту назад дрался с Изабель за телефон.

– Привет.

Алек улыбнулся.

– Привет.

Он представлял себе лицо Джейса, который попросил Алека стать его парабатаем, а потом прикидывался, будто ему никто не нужен. Однако Алека было не обмануть.

Джейс жил вместе с ними в Нью-Йоркском Институте с тех пор, как Алеку исполнилось одиннадцать. Алек всегда любил Джейса, друг был таким близким, родным и дорогим ему, что на какое-то время он даже запутался, не понимая, какого рода эта любовь на самом деле. Сейчас, думая о Джейсе, он понял, кого напоминала ему Тесса.

Ее безмятежное лицо, глаза, излучавшие внутренний свет, были удивительно похожи на лицо и глаза Джейса, когда тот играл на пианино.

Алек отмахнулся от этой абсурдной мысли.

– Ну и как там, в Париже? – лениво спросил Джейс. – Если неинтересно, можешь вернуться пораньше.

– В Париже очень интересно, – заверил его Алек. – А у тебя как дела?