Татьяна Мастрюкова: Болотница

В голову лезли разные странные мысли, но особенно ярким было воспоминание об одном происшествии, что случилось со мной зимой, когда я так же охотился и пошёл как-то проверять капканы. Утром шёл сильный снег, все следы оказались заметены, так что не представлялось никакой возможности проверить – побывал ли кто у ловушек, даже если в них и не попался. И вот раскапываю я один из капканов и обнаруживаю его захлопнувшимся, при чём приманка так и осталась в целости и сохранности. Это нисколько меня не смутило, необычным же было другое – капкан своими челюстями крепко сжимал… окровавленный, словно вырванный с корнем, голый человеческий палец, большой палец левой ноги, судя по всему – мужской. Хотя, повторюсь, ночью был снегопад и стояли крепкие морозы, этот обрубок, пусть и основательно промёрзший, был явно свежим, о чём говорили и пятна крови на капкане. Сначала я удивился: что за странная идея разгуливать в такой страшный холод босиком по лесу пришла кому-то в голову, что, интересно, подтолкнуло его к этому необычному поступку? Потом, вообразив, что надо мной удачно пошутили, я долго смеялся, оценив розыгрыш по достоинству.

Теперь же, летней лунной ночью, в сторожке, мне было совсем не до смеха. Снаружи бился плечами о дверь (закрытые окна, очевидно, сразу перестали интересовать его) волк, разгуливающий на задних лапах, не издавая при этом ни звука. И мне уже пришло в голову, что палец в капкане был тогда вовсе не шуткой приятелей-охотников…

Я всё же забылся под утро тревожным сном, сидя на полу рядом с очагом и сжимая в руках какую-то палку, чтобы в случае чего использовать её как факел, и проснулся, как от внутреннего толчка, когда солнце поднялось над деревьями и птицы вовсю щебетали, стараясь перекричать друг друга.

Разумеется, прежде чем выйти наружу, я заглянул в каждое окно, аккуратно приподнимая всякий раз занавеску, не обнаружил ничего подозрительного и стал даже сомневаться – не привиделось ли мне это.

Но следы, обильно рассыпанные по земле вокруг сторожки, и, наконец, необычные вмятины со следами волчьей шерсти с наружной стороны двери не дали мне успокоиться на этой спасительной мысли. Это были действительно следы волчьих лап – матёрого волка. Но этот волк ни разу не становился на все свои четыре лапы, предпочитая – ходить? – передвигаться на двух задних. Он топтался вокруг охотничьего домика и ушёл в лес, всё так же на своих двоих.

Я внимательно осмотрел эти следы. Все пальцы на них были на своём месте. Только вот… Вы представляете себе строение волчьей или собачьей лапы? У них всего четыре пальца, не так ли? Я сказал, что все пальцы были на своём месте, и не ошибся. Только вот на левой лапе было четыре пальца, как положено, как предусмотрено природой, а на правой лапе их было пять, пять пальцев, совсем как у человека…

Эксперт по вервольфам со смехотворным именем, в которое я даже не стала вчитываться, на полном серьёзе с высоты своего положения попенял рассказчику, что тот ходил на охоту без серебряной пули. Так же надо было не пальцы считать и не всматриваться в зубы, а первым делом проверять колени существа. У оборотней они, в отличие от настоящих животных, повёрнуты вперёд, как у всех людей. Если бы коленки были повёрнуты назад, то, скорее всего, на незадачливого охотника напал дрессированный зверь, сбежавший из ближайшего цирка. Иначе же это характерный случай ликантропии, и надо было сразу узнать у оборотня его человеческое имя, чтобы обезвредить его. В общем, охотник всё делал неправильно, и только чудо позволило ему встретить рассвет живым и невредимым. И остаётся только с сожалением констатировать, что такие решающие для науки встречи происходят с простецами, не способными их ни оценить, ни как следует зафиксировать.

Мнение эксперта-коленками-назад меня тоже развеселило, но почему-то над самим охотничьим рассказом я продолжала некоторое время раздумывать. Как бы поступила я, окажись на месте этого охотника? Возможно ли соблюсти все правила, даже если их знаешь?

Я всё удивлялась, что тут такая дикая скучища, а мама будто ничего не замечает. Будто всё нормально, как обычно. Взрослые иногда такие странные. Вот мне казалось, что маму интересует исключительно то, что я здорова и сыта, причём чтобы пища была «нормальная», то есть не одни бутерброды.

То, что я изнываю от скуки без общения с друзьями, это было для мамы ничего, а как хлебом перекусила, так сразу заметила.