Диана Билык - Сквозь туманы. Часть 1 [СИ]

В центре, на небольшом постаменте, видны очертания широкой чаши, отливающей серебром.

Ветер блуждает между людьми и путается в ткани их одеяний.

Над площадкой возвышается силуэт больше похожий на тень, и сквозь его эфирное тело можно увидеть деревья и очертания гор. Силуэт колышется, выгибаясь в сторону, и раздваивается. Затем съезжает в комок, едва ли похожий на фигуру человека.

Накатывает шорох. Кажется, звук идет со стороны долины, напоминая шум ливня.

Это шепчутся люди.

Тень утробно рычит и отходит назад, пропуская к чаше остальных. Их тела движутся плавно, словно летят в воздухе.

Шепот не прекращается.

Усилившийся ветер играет плащами, отчего они раскрываются за спинами людей, словно крылья раненых птиц.

— Шее… — хрипит тень и взмахивает руками-рукавами, будто из черной шифоновой ткани, разрезанной на тысячи полосок.

Первый человек выходит вперед, поднимает правую кисть. В зажатых пальцах ярко вспыхивают искры — на лезвии клинка танцуют блики лунного света.

— Прими мою кровь! — восклицает он, протягивая левую ладонь над глубокой чашей. Голос сливается с громким ритуальным шепотом, утробным рычанием тени и шелестом леса.

Резкий рывок. Бурая в полутьме кровь течет ручьем из кулака, огибает запястье и стремительно капает в чашу. В черном днище эти капли почти незаметны. Они скворчат, напоминая звук воды, падающей на раскалённый лист железа.

Вздыбливаются клубы белесого дыма. Они кружат внутри чаши и, переваливаясь через край, сползают вниз и тянутся к ногам силуэта.

Соприкосновение и толчок. Фантом качается, но не падает, а вырастает в размерах почти вдвое.

— Ше… — шипит создание.

Человек опускает окровавленную руку и, передав клинок следующему участнику ритуала, отходит во мрак. Беспрерывно слышится его надрывный, искаженный болью, говор.

Остальные повторяют за первым, выходя вперед по очереди. Они продолжают шептать бессвязные слова, похожие на нестройную трагичную песню. Их голоса звучат волнообразно: то громко, то почти неслышно, а иногда шепот перетекает в крик.

Тень уже высится над чашей густым черным мороком с лохматыми лентами рук, и все таким же полупрозрачным силуэтом, через который просвечивает луна и долина. Тонкая нитка реки, что словно пронзает черный туман, кажется трещиной на холсте с живописным пейзажем.

Белое марево, вытекающее из чаши, меняет цвет на густой серый, а после смешивается с пламенным, разбавляется синим и фиолетовым, вскоре и вовсе становится непроглядно черным.

И уже антрацитовый едкий дым стелется по земле, связывая все пять фигур.

Тень делает шаг вперед, берет кинжал из рук последнего человека, поднимает лезвие вверх, выкрикивает неясное слово и рывком вонзает клинок себе в грудь.

Яркий всплеск слепит глаза. Гортанный вой смешивается с криком людей.

Черная волна из груди тени захлестывает ее и толчками, похожими на гейзер из смолы, вырывается вперед, в чашу. И, когда тьма набирается до краев, она соскальзывает с кромки сосуда и устремляется к людям. Их тянет к постаменту черной ниткой, все ближе и ближе, как марионеток. Они сникают: кто-то падает, кто-то выгибается, кто-то расслаивается и распадается на куски. И лишь остатки тел пропадают с густым черным туманом.

Хлопок, и все стихает. Ни ветра, ни крика, ни шороха. Только черный великан смотрит вниз и воет неземным, чуждым голосом.

Тень понемногу растворяется: стекает густым вязким потоком на площадку. Вверх поднимается пар, и долина окунается в непроглядную серую мглу. Кажется, мир замирает, время замедляет ход, в какой-то миг совсем останавливается, и наступает…

Первый луч солнца касается верхушки горы, затем устремляется в самый центр сосуда, освещая пустую площадку из черного камня. Только сейчас можно заметить тысячи тонких трещин — паутину времени — рассекающих чашу.

Туман рассеивается. Он проникает в каждую клеточку бытия. Природа выдыхает, и осторожно продолжает ход. Ветер нежно касается верхушек деревьев, кружева листьев кротко перешептываются, река всхлипывает берегами и убегает за горизонт, разрезая долину на две части.

И уже теряется интерес, и сон начинает пропускать Анну в реальность, как в последний момент она замечает эфирную дымку в стороне, летящую в сторону мрачного леса. Кажется, не по вкусу ей солнечный свет.