Диана Билык - Сквозь туманы. Часть 2 [СИ]

Она не может быть здесь. Сестра Дениса сейчас в безопасности: дома.

— Аня, это я. Просто смотри на меня, — девчонка подошла ближе и перегородила собой Дмитрия или то, что от него осталось. Черные нити из пальцев Анны обогнули Настю и снова, как змеи, вцепились в почти растаявшее тело мужчины.

Савина тяжело выдохнула. Глаза выжигало, мозг кипел от гнева, она хотела поскорей покончить с этим. Проснуться или умереть.

— Ты ведь не хочешь причинять ему зло, — ласково говорила девчонка. — Ты не такая. Очнись!

Анна присела и, размазав в воздухе дымные ленты, посмотрела на руки: они почернели, как и трава вокруг, как и вода в озере. Внутри все горело. Душа, сердце… Все сон. Сон…

— Это морок! Ты не можешь здесь быть! — закричала Анна и вскочила. Одним взглядом отшвырнула Настю в сторону и, не понимая, что сделает, впилась в грудь Дмитрия черными полосками. Продолжала пить его. Глотками. Захлебываясь мраком. Он хрипел обессиленно, смотрел в глаза истлевшим лицом и провалами глаз и таял, исчезал, как и свет в ее душе.

— Аня-а-а, это не сон! Ты не можешь его убить. Нельзя! Тебя поглотит тьма. Остановись! — взвизгнула Настя. — Ты нарушишь равновесие!

«Пей. Пей. Пей. Скоро все закончится!» — кричала в голове Роксана.

— Я должна сделать это, иначе сон никогда не закончится! Настя-а-а, я устала-а-а… я больше так не могу-у-у… — Анна выла, продолжая тянуть из Дмитрия последние капли тьмы. Перед глазами все расплывалось, впереди дрожала черная звезда, и Анна стала падать в водоворот, надеясь, что скоро она проснется.

«Теперь мы будем вместе вечно», — слабо проговорил знакомый ненавистный голос. Дмитрий улыбался. Это последнее, что получалось рассмотреть в его эфирном силуэте.

— Анна! — из нереальности, будто из подсознания, вылетел самый важный для нее голос. Мягкий, теплый, любимый. Затем из тумана материализовался его образ: высокий, чистый, глаза цвета мяты и открытый взгляд. Сон. Это лишь сон!

— Я скоро проснусь, и ты будешь рядом… — прошептала неосознанно Анна и, не отрывая черных щупалец от Дмитрия, упала ниц. Силы покидали ее, она летела в бездну на высокой скорости, без возможности взлететь или спастись.

— Аня, это я. Жив, здесь — с тобой. Только отпусти его. Ты же знаешь, что это не сон, — Денис говорил ласково и настойчиво. Это было так похоже на него, но мутная поволока дыма создавала ощущение иллюзии. Анна мотала головой и кричала от боли в груди, что рвала на куски. Кажется, тьма захватила душу, и теперь вместе с сущностью Дмитрия, ее всасывала собственная черная дыра.

— Помнишь, как ты говорила, что не позволишь мне сдаться?

— Но ты все равно ушел…

— Я же здесь, рядом. Просто поверь.

— Не могу. Нет сил. Ты — морок, ты — сон. Я проснусь, и все будет хорошо.

— Если ты не остановишься, за границей иллюзии ничего не будет: только пустота. Вернись ко мне и будь рядом.

— Если это не сон, значит, ты призрак, и мне все равно тебя не вернуть. Лучше я сгину в темноте, чем всю жизнь буду рыдать в подушку, кроить сердце на лоскуты и винить себя, что допустила это.

— Я жив! — закричал Разумов и ступил ближе. Вязь, что опутала остатки силуэта Дмитрия, качнулась и выгнулась, словно возмущаясь.

— Не успокаивай меня, — взмолилась Анна. — Я видела твою смерть и пережила ее. Я, — Анна тяжело захрипела, — не пережила… Я закрывала твои остекленевшие глаза и потом рыдала холодным телом. Мне нужно уйти, чтобы быть с тобой.

— Аня, — Денис говорил мягко и приближался. Она видела его так явно, что, казалось, протянет руку и сможет дотянуться. Но пальцы остыли, будто стали мертвыми, и пошевелить ими уже не получалось. Анна стояла на четвереньках и глядела снизу на любимого, но липкая вязь с Шедо продолжала впиваться в грудь и высасывать все хорошее.

— Я люблю тебя, Денис… мне жаль, что не успела сказать, пока ты был жив, — горькие слезы заливали лицо. Анна посмотрела на пальцы: они трескались и распадались на черную труху и хлопья.

— Я слышал. Аня, ты нужна мне! Отпусти ненависть, впусти в себя свет и любовь, — он шагнул и перекрыл собой Дмитрия. Вязь дернулась, и Анна вскрикнула от резкой боли.

Яркий свет пронзил грудь Дениса и он, словно солнце, взорвался, и все что стягивалось вязью от Дмитрия к Анне размелось во все стороны, как сверхновая, а затем искрой впрыгнуло назад в эфирный силуэт Шедо. Тот взвыл и стал заваливаться, но тут же с вихрем исчез.

Анна не успела понять, что произошло.

Казалось, грудь взорвется, стоит только пустить в нее воздух. Только, когда Денис коснулся ее щеки, она подняла голову и с шумным вдохом открыла губы. Разумов сиял изнутри алым огнем.