Роберт Блох - Рассказы. Том 4. Фатализм [Компиляция, сетевое издание]

Портрет Мари пропал. Пропало и все остальное, все картины, которые он держал в студии: Сгорели дотла. Его последняя картина пропала, а вместе с ней и его последняя надежда.

С горечью вспомнил Эктор подобный случай, о котором читал в книге. «Бремя цепей человеческих» — так, кажется, она называлась.

Он сам осужден на бремя цепей, но вовсе не человеческих.

Завтра наступит тринадцатый день. Старик нашептывал:

— Принесите мне портрет.

Ну, так он его не получит. Нечего было нести. На четырнадцатый день он явится в лавку, и старик скажет:

— Где портрет?.. Минуточку!

Мысль, пришедшая в голову Вейна, была дьявольской. Да, ее можно было назвать именно так — потому что ее внушил дьявол.

Он обернулся к Мари.

— Достань мне новый холст.

Сейчас? Но твоя работа… пропала! — возразила она.

— Вот именно, — прошептал Вейн. — Именно поэтому, я хочу начать ее снова и немедленно. Принеси мне холст — я буду писать.

— Но что за срочность? Вейн пожал плечами и отвел глаза.

— Сейчас я не могу сказать тебе, — отрезал он.

— А кто будет позировать? Где ты возьмешь модель?

Вейн постучал по лбу.

— Вот отсюда, — пробормотал он. — Моя модель находится здесь.

Теперь надо торопиться. У меня в запасе всего двадцать четыре часа. Двадцать четыре часа для того, чтобы создать шедевр.

Двадцать четыре часа на то, чтобы создать шедевр…

Вейн работал в студии совершенно один; работал, пока ночь не перешла в рассвет, рассвет не заиграл дневным светом; дневной свет не потух в сумерках, а сумерки не поглотила тьма следующей ночи.

Мари не беспокоила мужа, она не пыталась узнать, что вырисовывается на его холсте. Два раза за день она на цыпочках приносила ему бутерброды и кофе. Он знаком просил ее уходить и к еде не притронулся.

Мари не пыталась навести порядок в испорченной комнате, боялась нарушить тишину и помешать мужу. Вейн был поглощен холстом на мольберте, и, хотя глаза застыли в каком-то трансе, его смелая кисть уверенно наносила мазки.

Наступило утро четырнадцатого, рокового дня. Вейн отступил от мольберта, посмотрел на законченный портрет; его передернуло. Он накинул ткань на еще не просохшую картину.

А потом рухнул без сил, прямо на пол.

Мари оттащила мужа на кровать и села рядом. В середине дня Вейн ненадолго пришел в себя, проглотил горячего супа и снова уснул. Мари заметила, что в глазах мужа больше не было безумия и страха.

Она улыбалась, глядя на его спящее лицо, радовалась, что муж спокоен.

Да, все было в порядке. Можно уйти.

Когда Мари вернулась, было уже темно.

— Мари! — позвал ее Вейн. — Где ты?

— Я здесь, дорогой.

Она вошла в спальню. Вейн сидел на кровати. Безмятежность покинула его.

— Где ты была? Почему не разбудила меня?

— Я ушла. Тебе нужно было отдохнуть.

— Но у меня назначена встреча…

— Какая встреча?

— Сегодня я должен отнести новую картину.

— Отнести? Кому? — Не твое дело.

Вейн торопливо натягивал на себя одежду, он ужасно спешил.

— Я не успеваю, — бормотал он.

Мари положила руку ему на плечо.

— Что с тобой, дорогой? Что беспокоит тебя? Опять… эта женщина?

Вейн обернулся с улыбкой.

— Нет, Мари. Я выбросил эту женщину из своей жизни, из нашей жизни, навсегда. Слава Богу, что она разоблачила себя. Он предупреждал меня, что женщины с ним заодно. Теперь я верю этому. Когда я думаю о том, что хотел сделать…

Он поцеловал Мари, быстро, неожиданно.

— Ты была на моей стороне. Даже когда тыне понимала меня, ты была добра и верна мне. Теперь, когда я рассчитаюсь с ним, мы будем счастливы.

Мари не понимала, о чем ее Эктор говорил. Но поцелуй она поняла и была благодарна.

Резко зазвонил звонок.

Мари подошла к двери.

— К тебе пришли, дорогой, — крикнула она.

— Кто пришел? Ко мне?

Мари появилась в спальне.

— Я не знаю. — Она запыхалась. — Он не назвался. Говорит, у него к тебе дело. Это старик…

Вейн вышел в гостиную.

В проходе маячила тень. Тень двигалась, вошла в гостиную.

Это был древний старик из ломбарда с черепом цвета слоновой кости.

— Добрый вечер, мистер Вейн, — пробормотал он. — Если гора не идет., гм… к Магомету, тогда… гм… Магомет идет к горе.

— Меня задержали.

— Принимаю ваши извинения. Но перейдем к делу. Я пришел за портретом Он готов?

Вейн порадовался тому, что в гостиной царил полумрак. Мари не смогла прочитать алчное вожделение, сверкнувшее в этих злобных глазах существа без возраста.

— Да, он готов, — буркнул Вейн.