Роберт Блох - Рассказы. Том 5. Одержимость [Компиляция, сетевое издание]

— О!..

— Надеюсь на ваше понимание.

Почему же Филипп вдруг так резко отступился от своих намерений? Неужто Нэнси что-то не то сделала, оделась как-то не так? Что случилось?

— Мне пора. Как-нибудь в другой раз, радость моя, — пробормотал он.

Нэнси так и осталась стоять с открытым ртом. Он просто от нее сбегает! Как же так! Какая муха его укусила!

Нэнси захотелось что-нибудь сказать, но слова не шли на ум. А вот слезы уже стояли у самых ресниц. А Филипп знай себе удалялся — лунный луч лег на него, прорезав сумерки, и сделал его силуэт на тропе каким-то призрачным, нереальным. И — вот его уже совсем не видно, но там, где он только что был, Нэнси заметила какое-то темное порхание.

Закусив губу, она пошла вперед. Быть может, он все же остался.

Порхающее нечто пискнуло и отпрянуло от нее. Пролетело над самой макушкой, чуть не задев волосы, нырнуло в кроны деревьев и затаилось там.

Всего лишь летучая мышка. Нетопырёк.

Развернувшись, Нэнси, подергивая плечами, зашагала к дому. Поднялась в свою спальню, упала навзничь на кровать и принялась плакать в подушку. Лора правильно оценила ситуацию — не стала приставать с расспросами, сделав вид, что ничего не заметила. И правильно. Случись по-другому, Нэнси просто умерла бы от стыда.

Хотя, если подумать, чего тут стыдиться? Слинял и слинял. Обидно, но жить можно.

Но ночью Нэнси волей-неволей возвращалась мыслями к происшествию — и кое-какие подробности натолкнули ее на странные подозрения. Такие, слегка фантастические.

Филипп позвал ее на прогулку — это раз. Какие-то странные обстоятельства вдруг встали поперек его намерений — это два. Он ничего ей не объяснил — это три. Выглядел его отказ весьма спонтанно — четыре.

Филипп Эймс живет здесь уже год, но днем его ни разу не видели. Пять.

Шесть: она не успела заметить, как он ушел. Миг — и его нет. А потом — летучая мышь. Одинокая летучая мышь над тропой — откуда ей там взяться?

Может быть, кто-то что-то и знает. Например, проныра мистер Прентис. Конечно, спросить у него напрямую не выйдет, слишком уж подозрительно будет. Придется выдумывать обходные.

И Нэнси их выдумала. Следующим утром она пошла в магазин и взяла мистера Прентиса в оборот.

— Мистер Филипп Эймс, — начала Нэнси, — будет обедать у нас на этой неделе, и мама хотела бы знать, что он особенно любит. Ну, может быть, он часто берет здесь кукурузу в банках…

Тогда мистер Прентис и сказал то, что Нэнси ожидала от него услышать:

— Эймс ничего не покупает у меня. Ни разу не видел, чтобы он сюда входил.

Значит, к тому, что Филипп Эймс живет здесь круглый год, но не ходит по улицам днем, добавляется и то, что он не покупает никакой еды — кроме лавки Прентиса, тут больше негде затовариваться. Да, она в открытую соврала про обед — ибо, покопавшись в памяти, поняла, что вообще ни разу не видела, чтобы он что-то ел у них в гостях.

Славненько…

Как бы еще проверить? Чтоб вот наверняка-наверняка?

Днем Нэнси договорилась с Хэйди Шустер пойти на встречу с парнями на той стороне озера. Когда вернувшийся с прогулки отец сообщил, что видел Филиппа Эймса, и тот пообещал вечером заглянуть на огонек, Нэнси сказала, что договорилась с Хэйди и не сможет присутствовать. В этом для нее самой крылось большущее облегчение. Спокойно смотреть Филиппу в глаза после вчерашнего — и после всех зародившихся подозрений, — она не сможет. Но в этот вечер у нее есть шанс осуществить задуманное: пока Филиппа нет, она попробует пробраться в его дом.

Хэйди долго и громко возмущалась, узнав, что Нэнси с ней в итоге не пойдет, но лишних вопросов с ее стороны не последовало. В девять вечера Нэнси украдкой проверила, все ли идет по плану. Точно! Филипп гостит у родителей — путь к его дому свободен. Ступив на тропинку, Нэнси трусцой побежала навстречу своим последним доказательствам.

Тьма воцарилась — хоть глаз выколи: еще и облака заволокли луну, и на пороге его коттеджа Нэнси чуть не споткнулась о ступеньку — вот была бы умора! Дверь оказалась плотно запертой, но рама окна подалась внутрь. Нэнси отодвинула занавеску, ухватилась за подоконник и подтянула себя наверх. Аккуратно спрыгнула на пол. Нутро жилища Эймса встретило ее предельной простотой и обыденностью. Включив прихваченный из дома маломощный фонарик, Нэнси обшарила взглядом комнату. Честь по чести — смотреть здесь было решительно не на что. Ничего необычного, ничего выдающегося. Ну разве что кровать была подозрительно хорошо застелена, будто бы даже без небрежной мужской руки. Может, на ней и не спали вовсе? Все тут было каким-то спартанским и скудным. Посуды — исчезающе мало. Ни походной печки, ни обогревателя. Одежды на вешалках и в шкафах немного, зато ящики забиты до отказа.