Виктор Лаваль - Подменыш [litres]

– Нет, сэр, – сказал Аполлон. – Я хотел сказать, да, сэр. Она сияла. Она была…

Полицейскому пришлось похлопать Аполлона по плечу, чтобы тот пришел в себя. Это была Эмма. Неужели она живет в парке? И почему старик принес ей еду?

Теперь он смотрел на полицейских вполне трезвыми глазами.

– Мне не требуется приют, мне вообще ничего не нужно, – сказал он. – Просто вы сбили меня с толку. Я возвращаюсь домой. Сяду на автобус.

– У вас есть деньги? – спросил полицейский, рука которого все еще лежала на плече Аполлона.

Аполлон понимал, что копу не составит труда сжать руку и заставить его сесть в патрульную машину.

– Я могу…

Но прежде чем Аполлон сумел придумать какую-нибудь правдоподобную ложь, полицейский вернулся к патрульной машине.

– У нас еще остались проездные на метро? – спросил его партнер.

– Посмотри в пачке, – ответил водитель и, когда его напарник наклонился в машину, подошел ближе к Аполлону, держа руку возле бедра, где находился пистолет в кобуре.

– Нашел. – Полицейский повернулся к Аполлону. – На ней двадцать долларов. Подарок от полицейского департамента Нью-Йорка.

Проездной лежал внутри прозрачного пластикового пакета. Полицейский его разорвал и протянул Аполлону.

– Вы можете сесть на Q11 или Q21, здесь недалеко, на бульваре Вудхейвен, – посоветовал полицейский.

– Благодарю вас, – сказал Аполлон.

Он взял проездной билет, но остался стоять на месте, думая о том, что, если копы уедут, он сможет взбежать вверх по лестнице и попытаться найти Эмму.

– Вот что я вам скажу, – сказал водитель. – Мы подвезем вас до автобусной остановки прямо сейчас.

Второй подошел к патрульной машине и распахнул заднюю дверцу.

– И не нужно нас благодарить, – сказал он. – Однако вам лучше принять наше предложение.

Аполлон сел в патрульную машину, и водитель выключил красно-синие огни. Когда они подъехали к остановке на бульваре Вудхейвен, офицер на пассажирском сиденье заговорил, не поворачивая головы.

– Мы любим ездить по Саут-Парк-Лейн. Это одна из наших любимых улиц. Мы катаемся по ней большую часть ночи. И рассчитываем, что больше не встретим там вас.

Они остановились на автобусной остановке и выпустили Аполлона, который поставил чемодан на тротуар.

Водитель опустил стекло.

– Автобус придет через некоторое время, – сказал он. – Но вы должны в него сесть. И больше сюда не возвращайтесь. Иначе вас ждет очень неприятная ночь.

Аполлон ничего не ответил, потому что ответа не требовалось. Полицейские уехали, и он подождал, когда их машина скроется из вида. Он не собирался возвращаться в Вашингтон-Хайтс, но у него не осталось ни малейших сомнений: парни сказали правду. Они будут всю ночь патрулировать периметр парка. Значит, ему требовалось убежище до утра.

Центр приема посетителей парка Форест находился всего в тридцати ярдах у него за спиной, рядом стоял небольшой кирпичный общественный туалет. Аполлон прождал на автобусной остановке пятнадцать минут. Никаких автобусов, никаких полицейских, вообще никого. Наконец он быстро прошел в центральные ворота парка. Аполлон закрыл глаза, когда пересекал тротуар и направлялся к бетонной дорожке, ведущей к туалету, ожидая, что копы его схватят, но ничего не произошло.

Он подошел к туалету. В него вели две двери, по одной с каждой стороны маленького кирпичного домика, женский туалет и мужской. На тяжелых черных дверях облупилась краска, были нацарапаны какие-то имена, груди и члены. Обе двери были заперты на большие замки, но у него имелся подходящий инструмент. Аполлон положил чемодан на землю, расстегнул молнию и вытащил кирку, потом вставил плоскую часть между дверью и рамой, не сомневаясь, что ему не составит труда быстро открыть дверь. Теперь оставалось решить вопрос, в каком туалете лучше спрятаться – женском или мужском. В каком будет чище, не вызвало сомнений.

Аполлон сорвал замок с женского туалета двумя резкими движениями, и каждый раз металлическая дверь так громко возмущалась, что Аполлон уже не сомневался, вот сейчас появятся копы, или жители Маленькой Норвегии их вызовут. Какой-нибудь «сознательный гражданин» сделает анонимный звонок – так погибли многие чернокожие до него. Но туалеты находились довольно далеко в глубине парка, и их окружали деревья.

Аполлон распахнул дверь в крошечное помещение без окон, внутри которого царил мрак. Он вошел и подождал, когда глаза приспособятся к темноте. Стоял такой холод, что здесь даже не воняло, или просто его нос онемел. Аполлон шагнул вперед. А почему бы не отправиться на поиски Эммы прямо сейчас? Он сделал четыре шага по направлению к лесу, но остановился, когда бросил взгляд на окутанную тенями стену деревьев. Примет ли его Эмма? Даст ли шанс признать ошибки? Женщина, вышедшая из леса, частично утратила человеческий облик, а ведь именно он в нее не поверил. Что она может с ним сделать, если он столкнется с ней в лесу сильно после полуночи?