Эдвард Ли - Семейная традиция

Эдвард Ли, Джон Пелан

Семейная традиция

Глава первая

- Снова трахаешь червяков, малец?

Услышав голоса брата, Исав Турвог испуганно выбросил банку c наживкой из одной руки и горсть выползков из другой. Черт, - ругнулся он про себя. Он готов был уже кончить, когда братец прервал его.

Брат Исава Енох стоял в дверях лавки. Доски пола прогибались под тяжестью его туши.

- Кончай портить своей дрочкой червей, если, конечно, не хочешь пойти накопать еще. Скоро первый майский уикенд, народ повалит на рыбалку. Нам тут еще бизнес мутить, не забыл?

Енох поморщился от отвращения, глядя, как младший братец засовывает свой все еще блестящий от слюны и червячной слизи член в грязные джинсы. Поваром мальчишка был конечно отменным. Но в остальном - каким-то дефективным. Всегда был таким. Трахать овец или коров это одно - каждый нормальный мужик пробовал это хотя бы раз в жизни. Но трахать червей ? В этом не было ничего нормального.

- Ох, Енох, - посетовал Исав. - Я только собирался так клево кончить.

Кстати, вот, что делал Исав. Он набирал большую горсть червей из одной из стоящих в холодильнике банок с наживкой. Потом совал в эту горсть член и начинал дрочить. Натирая выползками причиндал, он сжимал их так сильно, что некоторые лопались. И член Исава становился красным и блестящим от червячной крови. Во время дрочева червяки корчились и извивались, доставляя дополнительное удовольствие. Он считал, что это так же клево, как женская "киска". Ей-богу . Если не лучше. Иногда, когда Енох уезжал в магазин за провизией, Исав брал ватную палочку и медленно, дюйм за дюймом, проталкивал червя себе в мочеиспускательный канал. После этого зажимал себе кончик члена, отчего червяк начинал там извиваться. Ощущение было офигенное. Потом он дрочил и, кончая, ослаблял зажим, чтобы червяк выходил вместе со спермой.

Но не сегодня. Сегодня он не кончил.

Исав с неохотой собрал выползков с пола в банку и поставил ее в холодильник.

- Так то лучше, - похвалил его Енох.

- Чего еще изволишь, Енох?

Круглое, бородатое лицо Еноха неодобрительно нахмурилось. Из-под грязного комбинезона выпирало огромное брюхо.

- У тебя что, вообще мозгов нет, салага? Я собираю, ты готовишь. Забыл?

У Исава отвисла нижняя губа.

- Ну... ладно.

- ТАК ИДИ, ГОТОВЬ, КРЕТИН! - заорал Енох. - Дедушка Эб не собирается целый год ждать, когда ты начнешь шевелить своей ленивой задницей.

Крик Еноха буквально вышиб Исава из дверей лавки. Его обутые в огромные рабочие башмаки ноги на всех парах принесли его в "офис", а оттуда - на находящийся за ним "склад".

Ну, это был не совсем склад в общепринятом понимании.

Другими словами, здесь хранились люди.

Исав протопал в помещение...

***

... Заляпанный смердящей грязью тип закрыл за собой дверь. Над лохматой головой кружили мухи. Некоторые ползали по блестящему, сальному лицу. Джуэл, она же Джули Си. Аткинс, она же Осужденная номер ВФ-4-97-98103, могла видеть его, лишь вывернув голову назад. Почему? Потому что он и другой, такой же грязный мужик избили ее до бесчувствия, а когда она очнулась, то обнаружила, что находится в этой зловонной комнате, с прибитыми к полу руками.

- Какая же ты тощая, а? - произнес он у нее за спиной, растягивая слова. Что-то забряцало. Выдвигались, задвигались ящики?

- Чертов Енох. Все время командует. Вот, хрень. Только хотел развлечься.

Голос стал громче.

- Как тебе это нравится, дохлятина?

Джуэл попыталась что-то сказать, но из горла вырвались лишь какие-то неразборчивые звуки. Руки горели, словно их жгли раскаленными иглами. Чтобы увидеть его, она, превознемогая усилившуюся боль, подалась вверх и вывернула голову назад... Лучше б она это не делала.

Тип стоял у грязного стола, спиной к ней, и чем-то там бряцал. Он вытащил из ящика короткий зазубренный нож для грейпфрутов.

- Вот он.

От ужаса у Джуэл перехватило дыхание. А потом изо рта вырвался крик, когда мужик опустился на колени и рывком поднял ее на четвереньки. У нее было чувство, будто по рукам проехал трактор, но несмотря на рывок, она не смогла сдвинуть их с места. Следующим логическим событием должно было быть изнасилование, и она могла лишь догадываться о предназначении того короткого зазубренного ножа, выбранного из ящика с другими, более длинными и острыми "собратьями". Мужчина начал срезать с нее оранжевую тюремную одежду. Исполосованная в клочья форма спала с нее, а потом послышался звук расстегиваемой ширинки.