Джон Ширли - Демоны

Ньерца с Пейменцем сидели рядом с запертой на засов дверью этого унылого бетонного помещения – холодного, с серыми стенами, с пересекающимися под потолком трубами, – точнее, Ньерца стоял, опершись на стену, поскольку большинство стульев было для него слишком мало, а Пейменц сидел, скрестив ноги, на пластмассовом стуле, совершенно закрыв его своим грузным туловищем, так что он казался парящим в воздухе; в одной руке у него был графин, в другой – пластиковый стаканчик, и он пил и разговаривал, нервически дергая коленом. В свете флюоресцентных ламп его лицо было болезненно-бледным. На страже у двери стоял коренастый чернокожий полицейский; он с завистью поглядывал на стоявшие на столе винные бутылки, пожевывая губу. Ньерца закурил овальную сигарету. Полицейский собрался было сказать что-то на этот счет, но затем я увидел, как он пожал плечами. Демоны громили город – а он будет разоряться из-за курения в неположенном месте?

Мы с Мелиссой тоже сидели на пластмассовых стульях. Я обнимал ее одной рукой; она сидела, прижавшись ко мне. Это была скорее потребность во взаимном утешении, нежели что-либо интимное.

Мне хотелось кое-что сказать ей.

«Если конец действительно близок, мы должны быть где-нибудь далеко отсюда – заниматься любовью, и наслаждаться друг другом, и, может быть, благодарить Господа за все то хорошее, что мы видели в своей жизни. Испытывая благодарность друг к другу и радуясь тому, насколько хороши эти наши последние мгновения вместе…»

Но я знал, что скорее всего не скажу этого. А если и скажу, то это не пойдет мне на пользу.

Внезапно она вмешалась в разговор, и Ньерца с Пейменцем удивленно поглядели на нее.

– Эти стихи, которые он читал…

– Да-да, ты не знаешь, кто их написал? Это могло бы дать нам какой-то ключ, – отозвался Пейменц.

– Знаю. Вообще-то это слова песни. Ее написала я. – Ты!

– Да. Это песня, которую я написала два года назад, когда играла с этой фолк-группой, с «Потерянными». – Она пристально разглядывала свои руки, лежавшие на коленях. – Я написала ее, находясь в депрессии; я была почти такой же ненормальной, как Айра. Демон просто посмотрел на меня и начал ее декламировать – песню, которую я написала… написала, думая о том, как умерла мама, и о том, что смерть не заботится о том, чтобы прийти… Ну, в уместное время, что она просто пришла и забрала мою маму, и я… – Она покачала головой, глядя прямо перед собой, и повторила: – Эта тварь прочла мою песню!

Они принесли из кафетерия в подвал два складных столика, составили их вместе и расстелили склеенные скотчем распечатки на пластиковой поверхности.

– Прошу извинить эту поспешную презентацию, – произнес Ньерца, разглаживая распечатки огромными ладонями. Мы сгрудились вокруг столиков – профессор, Мелисса, Ньерца и я.

Я заметил, что Ньерца часто посматривает на Мелиссу. Внезапно он начал проявлять к ней большой интерес. Она стояла рядом с ним, казалось, притянутая какой-то силой. Она подняла к нему голову; ее ноздри трепетали; ее губы были полураскрыты; она придвинулась на полдюйма ближе к нему.

Ну конечно. Куда уж мне тягаться с огромным черным интеллектуалом-воротилой из Центральной Африки!

На распечатках, скрепленных вместе клейкой лентой, чтобы совместить изображения, была карта Соединенных Штатов. Семь городов были подписаны черными буквами: Нью-Йорк; Портленд; Орегон; Сан-Франциско; Чикаго; Майами; Детройт. Каждый город окружали концентрические светло-красные круги, словно он был эпицентром некоей распространяющейся кольцевыми волнами силы: каждый город был центром мишени. Круги перекрывали друг друга. Карту испещряли цепочки желтых точек, тянущиеся от каждого из городов почти по прямой – совсем как линии разломов, распространяющиеся от центра лунного метеоритного кратера. Метеорит врезается в Луну, образуется кратер, и от кратера во все стороны расходятся линии разломов. Но действительные Центры мишеней находились немного в стороне отточек, обозначавших города.

– Желтые точки, – сказал Пейменц.

– Да, – подтвердил Ньерца. – Демоны. Это места, где они появились. У нас здесь есть… – Он вытащил из портфеля еще одну длинную распечатку, напоминавшую отпечатанную на лазерном принтере ленту, и развернул ее поверх карты. – Сан-Франциско. Как вы видите, эпицентр точек приходится вот сюда – на промышленный район к юго-востоку от города, с той стороны бухты.

– Там, где была авария! – выпалил я. – Геркулес!