Тим Вернер - Шкаф

- Спи здесь, - сказал старый хрен, - проспишь до утра, и навсегда зарубишь себе на носу - никаких монстров.

А потом Даг очень четко слышал шаги. Раз, два, три.

Ему казалось, что он слышал еще, но потом он понял: обман слуха. Либо его отец очень долго идет на месте. Либо коридор стал бесконечно длинным, и тот все никак не может дойти до спальни. Либо время застыло, петлей повторяя все те же две секунды, и тогда Даг в аду. Потому что сидеть в шкафу, вечно слушая удаляющиеся шаги отца, это - ад.

Ожидание пытки хуже самой пытки. Он уже слышал это где-то, читал, он очень много всего прочел, несмотря на юный возраст, но теперь, конкретно это - прочувствовал на себе. Потому что знал: пока отец уходит, ничего еще не случится. Случится потом.

Когда звук шагов стихнет.

А если он будет вечным - ожидание тоже будет вечным.

Даг в очередной раз собрался. Отогнал звуковую галлюцинацию. Отец ушел уже минуту назад. Если не больше. Вокруг было тихо, и Даг начал было надеяться, что сможет дождаться утра.

Но как раз в этот момент в углу за спиной что-то шевельнулось.

Не было ни звука, ни скрипа - легкое дуновение воздуха. Будто кто-то тихо-тихо вздохнул за плечом. И уставился в затылок.

И вот тут Даг вспомнил первое правило шкафа. Пока он не видит монстра, монстр не причинит ему вреда.

Первое желание развернуться, чтоб убедиться, что там никого нет, он подавил в себе почти мгновенно. Потому что там кто-то был.

Темные щупальца уже медленно поднимались, чтоб обвить его плечи. Тьма сгущалась - он знал, что если протянет сейчас руку назад, нащупает ее, плотную, живую. Тьма дышала. Сквозняк из щели, возможно. Но вряд ли. Вряд ли. Потому что щупальца уже почти коснулись шеи.

И Даг закрыл глаза. И заткнул уши. И принялся очень тихо напевать какую-то чушь, все, что помнил, все, что слышал. Дурацкие песни из радио, старые детские колыбельные, отложившиеся в голове с незапамятных времен, и не слышал, и не видел больше ничего вокруг.

“Нет никаких теней, - твердил себе, - нет теней…”.

Уснул, наверное, под утро. Он не помнил.

С утра тело болело страшно, глаза слезились, и когда отец открыл шкаф, из шкафа вывалилось нечто, напоминающее Дага лишь отчасти. В общем-то так и было. Старый Даг умер в шкафу. Но старый Даг умирал каждый раз, преодолевая очередное препятствие. И на свет появлялся Даг новый. С очередным правилом. На этот раз: “Не видеть того, что стоит на пути к цели”. В данном случае - теней, которые могли помешать ему достичь цели - дожить до утра.

Даг умел выживать. И очень этим гордился.

***

Рид вопросительно уставился на Дага, будто ждал от него чего-то.

Потайная дверца в стене тихо скрипнула.

- Это что? - удивился Даг.

- У тебя пол неровный? - хором с ним удивился Рид. Шагнул к шкафу, распахнул дверцу так резко, что Даг даже дернулся - будто кто-то мог выпрыгнуть на Рида оттуда и сожрать его с потрохами. Но никто не выпрыгнул, а Рид пробормотал себе под нос: “Странно”, извлек из чемоданчика отвертку и принялся ковыряться в петлях.

“Сам ты странный”, - с неожиданной злостью подумал Даг. Он знал: лучше разозлиться, чем испугаться. Еще одно правило. Очередное правило.

Рид докрутил петли, еще пару раз открыл и закрыл дверцу и удовлетворенно хмыкнул.

- Как по маслу, - заявил он.

“Но должен же он меня помнить! - мысленно возмутился Даг. - Я-то его узнал! Почему он не узнает? Неужели не он все-таки?!”. И тут же сам себе возразил: “Конечно! Пуп земли Даг! Все должны тебя знать и помнить!”.

- Все, - сказал Рид тем временем, отряхнул руки - не потому что их нужно было отряхивать, а будто по привычке. Подхватил чемоданчик и шагнул в коридор.

- Точно не хочешь выпить? - еще раз уточнил Даг. Не мог он оставаться в неведении. Даг привык знать все и всегда.

- Спешу, - лаконично ответил Рид.

- Тебя ж никто не ждет, - удивленно поднял брови Даг. Семьи-то нет.

- А тебе так одиноко, что ты готов пить с первым встречным, - пожал плечами Рид и зашагал по коридору. Дагу захотелось догнать его, рвануть за плечо и, как тогда, съездить по морде. “Ты же помнишь меня, сволочь гадкая! - подумал он. - Ты же намеренно мне гадости в лицо бросаешь! Вот возьму и пожалуюсь твоему боссу на хамство!”.

Он вышел следом, но вместо того, чтоб догонять и бить, неожиданно сообщил:

- Меня отец в шкафу закрывал!

Рид остановился, развернулся, поднял бровь. Уточнил:

- И как?

Даг сам не понял, зачем он это сказал. Будто хотел оправдаться. Доказать, что не был зажравшимся уродом, избивающим других детей. Что сам был несчастным ребенком. Не прощения же просить у этого отморозка! Хоть так, хоть попробовать донести…