Кристиан Винд - Призраки глубин

– А где твои родители, Дженни? – поинтересовался хозяин «Тихой Марии».

– Они исчезли.

– Почему ты не ушла отсюда и не попросила помощи в городе? – допытывался я.

– Потому что я никому не нужна.

Слышать такие слова от ребенка было слишком странно. Я умолк, зато капитан тут же принялся кудахтать, как сердобольная старушка. Он поднялся на ноги, схватил девочку за худые запястья, притянул к себе, а затем закутал ее в длинное пальто, обхватив одной рукой и оторвав от земли.

– Ты что делаешь? – воскликнул я, когда он вышел из низких дверей сарая, пригнув голову.

– Дети не должны ютиться в хлеву, как крысы, – выпалил он. – Мы не оставим это бедное дитя здесь, мы заберем ее с собой.

– Ты что, спятил? Херес, мы сюда не за детьми приехали!

Я быстро шел за ним, пытаясь привести его в чувство, но старика невозможно было переубедить – упертый моряк отказывался вернуть девочку на место. А та, переброшенная через могучее плечо капитана в своем теплом импровизированном коконе, молча сверлила меня глазами.

– Мне казалось, что именно за этим мы и прибыли сюда, детектив, – разъяренно прорычал старик, остановившись у череды сухих деревьев.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – вспылил я. – Это не тот ребенок…

– Так значит, у тебя есть список с теми детьми, которых спасать можно, и теми, которых нужно бросить в пустом сарае, чтобы они померли с голоду?

Я понял, что мне придется смириться с тем, что громила утащит девочку вместе с нами. Хотел я этого или нет, но наш визит за рифы неожиданно сорвался. Старик и слушать ничего не хотел о нашем задании, он желал как можно быстрее доставить ребенка в таверну, чтобы накормить досыта и уложить в чистую постель.

– Давай накормим ее и отдадим в больницу, – предложил я.

Лодка шустро отчаливала от залива, и я тоскливо наблюдал за тем, как растворяется во влажном густом тумане гряда темных скал. Девочка сразу же уснула, свернувшись калачиком на дне лодки и уложив обветренные ладони себе под впалую щеку.

– Матерь Божья! – тихо прошипел капитан, стараясь не разбудить ребенка. – У тебя что, совсем сердца нет?

– У нас сейчас нет времени возиться с сиротами, Херес, у нас и без того проблем выше головы. Ты не забыл об этом? Пока ты будешь шить куклам платьица и печь пирожки, надежда остановить всю эту череду исчезновений станет еще более далекой.

– Господь послал нам это дитя, чтобы мы спасли его от смерти. Неужели ты не понимаешь этого? Почему ты противишься и стремишься все делать наперекор судьбе?

Капитан смерил меня грозным взглядом, нахмурившись и с новыми силами взявшись за весла. Жилы на его руках вздулись от тяжелой работы, но он ни на секунду не бросил грести.

– Потому что нет никакой судьбы, Херес, как и нет никакого провидения. Все это существует только в твоей голове и в твоем промытом мозгу, – резко бросил я.

– Ты прибыл сюда, чтобы спасать невинные детские души. И я тоже следовал за тобой только поэтому. И вот сейчас перед тобой ребенок, нуждающийся в спасении. Так что же с тобой такое?

– Если ты не желаешь помогать мне, то можешь оставаться в таверне. Высадимся на причале, заберешь девочку, а я один пойду на рифы, – едва сдерживая подступающее раздражение, произнес я.

Остаток пути мы провели в гробовой тишине. Капитан рассекал морскую гладь веслами, а я с разочарованием погрузился в собственные тяжелые мысли. Не знаю почему, но мне казалось, что старик только что предал меня, ловко увернувшись от этого расследования. Словно он просто прикрывался ребенком, удачно встретившимся ему на пути.

Я сидел на другом конце лодки, отвернувшись и мрачно наблюдая за поверхностью воды. Круги, расходившиеся в стороны от весел, мелко дрожали и расширялись, отплывая куда-то вдаль и медленно теряясь в беловатой мгле. Хотя было немного за полдень, небо уже принялось тускнеть.

Капитан тоже хранил молчание – несколько раз краем глаза я замечал, как он бросает на меня короткие взгляды, но он тут же поворачивал голову в другую сторону, делая вид, что пристально следит за греблей. Девочка проснулась, когда мы уже подошли к пристани. Впереди сгущающийся туман прорезывали желтые уличные фонари порта. Море, оставленное позади, казалось темным и пугающим, и я с радостью вновь ступил на твердую землю.

– Ты не замерзла?

Старик поплотнее закутал ребенка в заношенное пальто. Девочка молча покачала головой. Она была на удивление немногословной. Я привык к тому, что дети зачастую не умолкают ни на мгновение, но этот ребенок предпочитал не забрасывать посторонних надоедливыми вопросами и не встревать в беседы. Хотя разговаривать мне сейчас уже было не с кем.