Константин Зайцев - FERA. Апокалипсис - пособие по выживанию [litres]

Полчаса серфа в интернете – и идеальный вариант выбран, осталось только найти денег на этого красавца. Тактический ремень с ножнами позволяет таскать его под курткой или на бедре. А любого, кто докопается, можно слать лесом, хозбыт нынче крутой пошел. Да, длиннее обычного кукри, скорее кукри-мачете, но и до меча махайры не дотягивает.

В принципе техника боя становится понятной. За основу взять макулеле – боевой танец с мачете, там, правда, парные используются, но, по мне, это глупости.

Зомби медленнее, и нужно использовать это по максимуму. Значит, никаких доспехов, они будут только снижать скорость. Никаких клинчей, постоянно двигаться и прорабатывать пути отхода. Если я героически помру, Барон мне спасибо не скажет. Душа, судя по поверьям, уйдет на круг перерождения лишь через его вотчину. А зная характер моего покровителя, рад я там точно не буду.

Значит, главная цель – выжить и стать нормальным хунганом. Хотя, судя по всему, я скорее стану боккором – шаманом, практикующим темные разновидности вуду.

****Где-то в городе

В старом деревянном доме на широкой кровати уже десять лет умирала старушка. Рядом стоял реанимационный комплекс, который за последний месяц использовали дважды. Она очень не хотела покидать этот мир.

– Милочка, подай бабушке воды, – раздался злой старческий голос.

Одна из трех сиделок, которые посменно дежурили у кровати умирающей, послушно принесла стакан. С бабкой лучше не спорить – это девушка поняла сразу. Сварливая старая грымза, по-другому между собой они ее не называли.

– Что, милочка, ждешь, когда бабушка помрет, чтобы обокрасть? – вновь начала свою любимую тему старушка.

– Что вы, Аксинья Дамировна, мы здесь, чтобы помогать вам.

– Да не обманывай ты меня, врунья! Или думаешь, я не слышу, как вы между собой меня называете? – От ярости старческий подбородок затрясся, и тонкая нитка слюны потекла вниз.

– Не знаю, о чем вы, Аксинья Дамировна, – все так же спокойно продолжила девушка. Старуха хоть и была жутко вредная и неадекватная, но ее представитель платил большие деньги за уход.

– А ведь когда-то, милочка, я блистала на балах еще при дворе Николая I. Ах, какой молодой я была тогда!

Девушка послушно кивала каждому слову вредной бабки. Она даже ради интереса посмотрела историю. Та снова бредила. Николай I родился в 1796 году, а умер в 1855-м. Старуха никак не могла жить в то время. По документам ей было девяносто четыре года, а это значит, что родилась она где-то в 1924 году. Старая, но не настолько, чтобы помнить последнего из рода Романовых.

– Вижу, не веришь бабушке, соплячка. Не верь, а ведь я всех их пережила. Помню, как революция случилась, я тогда в Париж перебралась. Ох, какие деньки были.

– Какие?

– Веселые, дурында, какие они еще могут быть в Париже?! – Старуха обожгла девушку злым взглядом и закашлялась.

– Вам плохо, Аксинья Дамировна? Вызвать врача?

– Не надо больше врачей. Надоели вы мне все, и жизнь такая надоела. А знаешь, милочка, почему бабушка все еще жива?

– Нет, Аксинья Дамировна.

– А потому что бабушка – ведьма, – невесело усмехнулась старуха. – Очень старая и больная ведьма. И жива бабушка только потому, что домик ее не на простом месте стоит – особое оно. Сильное место.

Старуха на время замолчала, что-то обдумывая.

– В следующий раз, милочка, как мне плохо станет, ты вон ту шкатулку с полки сними и мне подай. Большего и не надо.

– Вот эту, белую?

– Да, ее самую, будь она неладна.

– А что в ней, Аксинья Дамировна?

– Эх, любопытная егоза. Зло там древнее притаилось. Последнее дело такие вещи открывать, но, видать, и вправду век мой к концу подходит, и другого выбора более нет… – Старуха осеклась, не закончив фразу.

Глаза лихорадочно заблестели, морщинистое тело завозилось под одеялом.

– А знаешь что, милочка, я тебе рассказывала, что гадать по руке умею?

– Нет, Аксинья Дамировна.

– Давай-ка я тебе погадаю? Дай мне руку. – Глаза старухи были наполнены заботой.

Девушка неуверенно протянула ладонь. Эту бабку никто не любил, но было любопытно, что же она увидит в линиях ее руки.

Морщинистые пальцы неожиданно сильно обвили запястье сиделки, в глазах старухи загорелись зловещие красные искры.

– Печальная судьба у тебя, соплячка, – прошептала старуха, и жизненные силы покинули сиделку, выпитые древней ведьмой.