Даниэль Вега - Населенный призраками [litres]

Он с трудом сглотнул, и Хендрикс внезапно ощутила желание коснуться его плеча или сжать его руку. И она, возможно, так и сделала бы, если бы не вспомнила о своем школьном консультанте в Филадельфии, как та, изображая сочувствие, наклонила голову и поджала губы после того, как Хендрикс рассказала ей, что произошло. Честно говоря, от этого Хендрикс всегда начинало подташнивать. Она ненавидела поддельное сочувствие.

Хендрикс все еще думала о своем психотерапевте, когда произнесла:

– Это не кажется мне запутанным. Я, видишь ли, знаю, каково это.

Эдди поднял бровь.

– Конечно, не совсем то, что случилось с твоими братом и сестрой, – сказала Хендрикс, и ее щеки покраснели. – Немного по-другому. Я знаю, каково это – иметь дело с чем-то, о чем ты не можешь ни кем поговорить.

– Так ты действительно скрываешь какой-то мрачный и трагический секрет?

В тот момент он так сильно был похож на Порцию, что Хендрикс невольно рассмеялась.

– Где ты это слышал?

– Ты пришла сюда в середине учебного года, тебя нет в социальных сетях, и ты никогда не говоришь о своей старой школе или о своих старых друзьях. – Эдди пожал плечами. – Народ сплетничает.

Она заерзала. Говорить о Грейсоне ей казалось опасным по причинам, которые было сложно объяснить. Как будто она маленькая девочка и играет в Кровавую Мэри во время ночевки у подружки, когда они все по очереди заходят в темную ванную комнату и произносят «Кровавая Мэри», глядя прямо в зеркало. По слухам, произнесение имени трижды вызывает появление самой Кровавой Мэри.

Это было глупо, по-детски, но сейчас Хендрикс так себя и чувствовала. Как будто если назвать имя Грейсона вслух слишком много раз, он появится здесь.

Она посмотрела на Эдди и увидела, что он наблюдает за ней, ожидая, что она прервет молчание своей историей. В конце концов, это было бы справедливо. Ведь свою печальную историю он ей уже рассказал.

– Ладно, – сказала она чуть погодя. – В Филадельфии я встречалась с одним парнем. Грейсоном Мейерсом.

Казалось, имя прокатилось эхом по всему подвалу. Хендрикс прижала руки к груди.

– Дай-ка угадаю, – сказал Эдди. – Неформальный лидер? Король выпускного бала?

– Почти. На самом деле он был капитаном нашей школьной футбольной команды. И он был хорош. Скауты приходили смотреть, как он играет. Никто не сомневался, что ему дадут грант. Мы начали встречаться в девятом классе, – продолжила она, – и мы просто… совпали во всем. Нам нравились одни и те же сериалы на Нетфликсе, и оба были одержимы Хэллоуином. Мы собирались попробовать все бургеры в Филадельфии и составить свой рейтинг, чтобы быть в курсе, где можно купить самые лучшие бургеры независимо от того, в каком районе мы находимся. Люди говорили о нас, как будто мы единое целое. Хендрикс-и-Грейсон. Я даже думала, что мы пойдем в один и тот же колледж, возможно, даже снимем вместе квартиру после окончания школы.

– Что же изменилось? – спросил Эдди.

Хендрикс заколебалась. Она еще ни разу не пыталась объяснить эту часть раньше, и теперь поняла, что не знает, с чего начать. Казалось, что-то застряло у нее в горле.

– Началось с малого. С крошечных деталей. Например, он терпеть не мог, что я иногда забывала написать ему смс-ку, перед тем как лечь спать. Мы все время спорили об этом. А потом он начал без предупреждения появляться везде, куда я приходила. К примеру, на моей тренировке по волейболу, или в той закусочной, где я тогда работала. Как будто проверял меня. Как будто не верил мне, когда я говорила, что собираюсь куда-нибудь.

Но это было не все. Он ревновал, когда видел, как она разговаривает с другим парнем, даже если это просто кассир в магазине или кто-то, с кем ей приходилось делать проект в классе. Ему не нравилось, когда она носила слишком открытые наряды, но ему также не нравилось, когда она выглядела «по-пацански». Он ненавидел, когда она привлекала к себе слишком много внимания или возражала ему на людях.

– Боже, – пробормотал Эдди. – Так он тебя во всем контролировал?

Хендрикс сжала губы. «Контролировал, да», – подумала она. Но не только. Он обладал удивительной способностью представить все так, будто это была ее вина. Если она забывала написать ему, она была гадкой и легкомысленной. Если она тусовалась без него, то всегда заходила слишком далеко. Слишком выпендривалась. Когда она сказала ему, как ей неловко оттого, что он появляется без предупреждения, он начал ее подозревать. Как будто думал, что она что-то скрывает от него.