Даниэль Вега - Населенный призраками [litres]

– Прости, я не хотел тебя пугать.

Хендрикс едва слышала его. По рукам пробежала нервная дрожь.

Эдди скрывал свое имя, потому что не хотел, чтобы она знала, что девочка, убитая в ее подвале, была его младшей сестрой? Что его брат убил ее, а потом покончил с собой?

– Извините, – пробормотала она, протискиваясь сквозь толпу людей. Устремившиеся на нее взгляды, перешептывание… все это было уже слишком. Ей требовалась передышка.

Заросли деревьев стояли прямо перед ней, выглядя заманчиво темными и укромными. Хендрикс направилась прямиком к деревьям. Сухие листья шелестели под ногами. Сова заухала над головой. Она не остановилась, пока не убедилась, что никто из участников вечеринки ее не видит. Затем положила руку на ствол дерева и согнулась, тяжело дыша. Хендрикс чувствовала слезы на глазах, но не по какой-то конкретной причине, а из-за ситуации в целом.

Она не хотела жить в доме, где произошли все эти ужасные вещи. Она не хотела знать, что младшая сестра Эдди умерла в ее подвале и что его старший брат покончил жизнь самоубийством всего в паре метров от того места, где она смотрит телевизор и ужинает. И так было более чем ужасно знать, что это вообще произошло. Еще хуже оказалось знать, что это случилось с кем-то, кого она знала.

«Глупые слезы», – подумала она, сердито отмахиваясь от них.

Прямо позади нее хрустнула ветка.

Хендрикс выпрямилась и обернулась с колотящимся сердцем. Среди деревьев стоял Коннор с двумя банками пива.

«Черт». Видел ли он ее плачущей? Она попыталась небрежно вытереть лицо рукавом пальто.

– О, привет.

– Полагаю, ты не откажешься от этого, – сказал Коннор, протягивая ей банку «Нетти Лайт» [17] Natty Light – светлый лагер пониженной калорийности. Лагер – разновидность пива, отличающаяся стойкой пеной, небольшим содержанием алкоголя и способностью к долгому хранению. .

– Спасибо.

– Не стоит. – Он кивнул на деревья. – Не хочешь прогуляться?

Хендрикс переступила с ноги на ногу. Это было похоже на прогулку из жалости, из-за чего она сперва было решила отказаться. Но возможность уйти подальше от остальных звучала неплохо. Поэтому она открыла пиво и пожала плечами.

– Да, давай.

– Слушай, ты тут ни при чем, понимаешь? Вся эта история, вернее, то, как они все уставились на тебя, – сказал Коннор, обходя деревья. – В этом городе не происходит ничего хоть сколько-нибудь интересного. Я имею в виду, кроме того убийства, а теперь ты переезжаешь сюда. Им просто любопытно, вот и все. Да и мне тоже. – Затем, покраснев, добавил: – То есть я хочу сказать, мне любопытна ты сама . А не убийство.

Хендрикс взглянула на него. Она ничего не могла поделать с чувством пусть легкого, но все же удовольствия от смущения, которое выдавали его покрасневшие щеки.

Она переживала, что он будет оскорблен ее отказом. Теперь Хендрикс изучала его лицо, ища признаки разочарования в линии рта, намек на темные мысли, что могли роиться в его голове.

Но он всего-навсего крутил ушко на банке пива, загребая ногами опавшую листву. Возможно, он был не из тех парней, которые превращались в уродов, если им отказывали.

– Ладно, валяй, – предложила она. – Что ты хочешь узнать?

Коннор улыбнулся.

– Ты и правда разрешаешь мне спрашивать тебя? В самом деле?

– Как насчет такой постановки: вопрос за вопрос. По рукам?

– По рукам!

– Тогда погнали.

Коннор поджал губы и приложил палец к подбородку, словно притворялся, что раздумывает.

– Хорошо. Братья и сестры?

Это был такой невинный вопрос, что Хендрикс обнаружила, что улыбается, разглядывая свои туфли.

– Только брат, – ответила она. – Ты помнишь, я присматривала за своим младшим братиком Брейди, когда вы, ребята, приходили ко мне? Ему полтора года.

– А, да. – Брови Коннора поднялись. – Большая разница в возрасте.

Хендрикс пожала плечами.

– Ага. Ну, родители были очень молоды, когда у них родилась я. Они никогда не скажут об этом вслух, но я уверена, что была нежданным ребенком. Они еще учились в колледже, а после этого очень быстро поженились. Я думаю, они хотели подождать, пока не будут готовы ко второму ребенку. Все как полагается.

– Позор, – сказал Коннор, но в его голосе не было и тени осуждения. – Ладно, теперь моя очередь, верно? У меня три старших брата и маленькая сестра.

– Четверо родных братьев и сестер?

– Прикинь? Это безумие, но мои родители, как и твои, начали рано. Но, в отличие от твоих, они не останавливались.