Наталья Тимошенко - Дар

— Хотя бы имя той женщины.

— Я спрошу у бабушки.

Марк поцеловал ее в макушку и еще крепче прижал к себе. Рита закрыла глаза, чувствуя, что липкий ужас наконец начал отпускать ее.

На город уже давно спустилась темнота, но заметно это стало лишь теперь, когда он вышел из метро. В этой части города, где он жил уже несколько лет после развода, не было больших торговых центров, магазинов с яркими вывесками, шумных ночных клубов, зато росло вдоволь деревьев и стояли старые дома, а потому темнота всегда ощущалась острее, чем в освещенном круглые сутки центре. Единственным переливающимся огнями пятном в этом зимнем сумраке была стоящая посреди небольшой площади елка, хотя календарь показывал только середину декабря.

Юра никогда не понимал этого стремления украсить город к Новому году в самом начале декабря, а то и вовсе в ноябре. Ведь когда улицы и магазины пестрят огнями и шарами уже целый месяц, какое может быть новогоднее настроение к самому празднику? В его детстве отец приносил ель вечером после работы тридцатого декабря, и еще целую ночь она стояла на балконе, чтобы быть украшенной только тридцать первого. Они с сестрой до самой ночи стояли возле балконной двери, прижимаясь носами к стеклу, стараясь не дышать, чтобы оно не запотевало, смотрели на лесную красавицу, которая еще несколько часов назад росла в лесу, и представляли, как вкусно она пахнет смолой и морозом. Этому же правилу он следовал и став взрослым, чем неимоверно бесил Иру, свою бывшую. Впрочем, он бесил ее не только этим, потому они и развелись.

С неба крупными хлопьями падал снег, укрыв уже почти всю землю, и это поднимало настроение гораздо лучше давно украшенной, а потому уже изрядно потрепанной, ели у метро. Грязь, которую горожане месили ногами несколько месяцев, приелась и раздражала. Наверняка снег к утру тоже растает и превратится в эту самую грязь, однако сейчас казалось, что зима наконец вступила в свои права.

Немного полюбовавшись пушистыми хлопьями, которые медленно вальсировали в свете желтого фонаря, Юра направился к перекрестку, хотя обычно предпочитал доезжать домой от метро на маршрутке. Пешая дорога мало того, что была длиннее, так еще и пролегала через небольшую огражденную забором рощу, где днем молодые мамочки гуляли с колясками, а по вечерам многочисленные собачники выгуливали своих питомцев. Часто без намордников и ошейников. Юра собак не любил, даже боялся, потому предпочитал обходить это место стороной. Точнее, объезжать. Но сегодня пушистый белый снег так заманчиво падал на плечи, а в воздухе так сладко пахло морозом, что он не удержался, пошел через рощу. В конце концов, если в детстве его однажды покусала соседская собака, это же не значит, что теперь обязательно покусает снова. Да и ему уже не десять лет, справится как-нибудь.

К его удивлению, роща оказалась безлюдной. Часы показывали только начало десятого вечера, возле метро еще толпилась куча народу, бойко шла торговля, а здесь все словно вымерло. Едва только ступив за ворота, Юра словно провалился в мертвое царство тишины и покоя. Молчаливые деревья уже спали, укрытые пушистым снегом, только желтые фонари вдоль дорожки словно прокладывали туннель в темноте. Даже звуки от широкого проспекта сюда не долетали. Зато в этой тишине хорошо слышались его собственные шаги и хруст ломающегося тонкого льда, когда он нечаянно наступал на подмерзшие к вечеру лужи.

Юра неторопливо пошел по дорожке, не оглядываясь по сторонам и погрузившись в свои мысли. Подумать было о чем. Сын в следующем году пойдет в школу, а Ирка вдруг оказалось беременной от своего нового мужа, и сегодня, когда он зашел проведать Валерку, начала намекать, что вчетвером им будет тесно в двухкомнатной квартире. Валерка и так плохо ладил с отчимом, а когда появится младенец, ему совсем не останется места в новой семье. Юра быстро понял, что Ира имеет в виду переезд сына к нему. Он не знал, как к этому относиться. Сам Валерка был бы только рад, это сомнению не подлежало, но вот кто будет смотреть за ним, пока отец на работе? В детском саду он находился до вечера, а если в школе не получится с продленкой? Няню он едва ли потянет, придется сильно ужаться в других расходах, а требовать алименты с Иры совесть не позволит. Пока Валерка жил с ней, Юра давал денег даже больше, чем присудил бы любой суд, однако требовать деньги с женщины он не станет ни за что в жизни. Бывшую жену он знал достаточно хорошо, чтобы понимать, что сама она тоже не предложит. А решать нужно было поскорее, потому что пора уже определяться, в какую школу отдавать ребенка.