Анна Гале - Успеть до рассвета

На взгляд Маринки, чересчур пылко, как плохой театральный актёр.

– Нет, Степан, – твёрдо ответила красавица с косой. – Люб ты мне, но грех это смертный. Прости.

Она опустила глаза и скользнула в темноту мимо парня.

– Олюшка! – тихо окликнул он. – Подумай, не пожалеть бы потом.

В темноте были слышны тихие, быстро отдаляющиеся шаги. Маринка оглянулась на Степана, но его не было. Исчез любвеобильный усатый парень, исчезла изба. Перед Маринкой была обычная трасса, и мимо как раз промчался грузовик.

– Эй, дух, – мысленно окликнула Маринка. – Олюшка – это ты была, что ли?

– Да, – грустно ответил тот же голос. – Меня звали Ольгой. Оленькой. А тот человек – Олюшкой. Он был плохой. Злой. Я не помню, что он сделал, но точно знаю – он злой.

Голос духа звучал сейчас как у расстроенного ребёнка.

– А ты прям такая добрая! – буркнула Маринка. – Кто меня заставил убить Игоря? Зачем тебе все эти трупы?

Внезапно вокруг потемнело. Маринка оказалась в каком-то тесном помещении. Сверху сквозь щели пробивался слабый свет. На земляном полу стояли деревянные бочонки и бочки, пахло чем-то кислым – то ли огурцами, то ли капустой.

Олюшка в разорванном платье стояла у стены, выставив вперёд дрожавшие руки. На нее надвигался Степан. В руке он сжимал здоровенный нож.

– Никому больше не достанешься! – произнёс парень.

– Отпусти, клянусь, никому не расскажу, – девушка заплакала.

– Нет. Не хотела добром, останешься тут.

– Степан, ты же в каторгу пойдёшь!

– А ты – на тот свет, без покаяния, неотпетая!

Упал на земляной пол сорванный с Олюшки простой крестик. Мелькнул в воздухе нож.

Маринка вскрикнула и зажмурилась.

– Проклятье тебе! – закричала Олюшка.

Её крик оборвался, но в хрипах боли отчётливо слышались слова:

– Дому проклятье, и злым, что тут будут… Пока не отпустят… меня…

В наступившей тишине Маринка открыла глаза. Она стояла, прислонившись спиной к дереву. Снова осенний ветер шуршал над головой сухими листьями, мерно работал мотор проехавшей мимо машины.

Так вот что за проклятие над тем домом! Маринка задумчиво потеребила прядь волос. Теперь хотя бы понятно, почему дух был так обозлён. Неизвестно, какие проклятия выкрикивала бы сама Маринка на месте той ясноглазой Ольги.

– Ну и как тебя отпустить? А, Олюшка? – мысленно спросила девушка.

– Не знаю, – жалобно ответил дух. – Я так хочу уйти, я не могу больше быть между небом и землёй. Я боюсь, что с тобой что-нибудь случится, и я опять останусь одна. В пустоте. И опять всё забуду.

– Зачем же ты священника убила? Он бы тебя лучше понял, наверное.

Маринка опустилась на корточки. Ноги не держали, руки тряслись.

– Я тогда ничего не помнила. Только то, что в этом доме – мои враги. Я испугалась, что священник выгонит меня оттуда, мне казалось, что мне некуда больше идти. Если бы ты знала, как я жалею,что сделала это! – в голосе духа прозвучало страдание. – Он ведь был хорошим. Единственный из них всех, кто был хорошим. Если бы я могла попросить его обо мне помолиться… Я так хочу уйти туда, куда уходят все. Куда именно – не мне решать. Но только бы уйти. Я столько лет живу на земле как в аду!

"А я как хочу, чтобы ты ушла," – подумала Маринка.

– Что было потом? После того, как Степан тебя убил? – спросила она.

– Не знаю. Помню только, что моё тело не нашли, не предали погребению, не отпели… Никто даже не сказал просто – "Покойся с миром".

Маринка задумчиво кивнула.

– Значит, твоё проклятие действует не только на всех в доме, но и на тебя?

– Получается, что да.

Маринка покусывала губу. Чёрт с Игорем и Женькой – девушка почти уверена, что сегодня вечером спонсор снова явится к ней живым и здоровым, а подруга ничего не будет помнить. А вот Олюшке надо помочь, ради спокойствия и её души, и самой Маринки.

– Покойся с миром, – тихо сказала девушка.

– Нет, так не получится, – вздохнул дух. – Теперь надо ждать следующего вечера. Ты опять должна будешь поехать в тот дом.

– Ни за что! – Маринку передёрнуло при одном воспоминании о бешеном взгляде любовника. – Я никуда не поеду!

– Ты всё равно будешь постоянно возвращаться в тот вечер, пока не сделаешь всё так, как надо.

– А как надо? – насторожилась Маринка.

– Если бы я знала! – вздохнула Олюшка.

Прошуршали по асфальту шины. Серый автомобиль съехал с трассы, свет фар упал прямо на Маринку.

– Девушка! Вам плохо?

– Это опять вы! – вырвалось у неё.