Ричард Чизмар - Вдовий мыс

Я сделал ряд развернутых заметок относительно этих и нескольких других теорий, но я расскажу о них позднее. Что же касается моего собственного мнения насчет истоков проклятия Вдовьего мыса, то могу сказать лишь одно: время покажет.

Итак, я закончил утреннюю зарядку и слегка позавтракал, а значит, пришло время для очередного исторического экскурса.

Как я уже отметил в первой записи — а я постараюсь поменьше повторяться, — в сентябре 1985-го в Бухту Харпера «пришел» Голливуд. Или, если точнее, Голливуд «пришел» на маяк Вдовьего мыса.

Хотя городские чиновники и горстка местных торговцев были в восторге от финансовых вливаний, которые доставались Бухте Харпера от кинопроизводства, подавляющее большинство горожан выразили крайнее беспокойство и даже гнев, едва узнали, что тема фильма так тесно переплетается с трагической историей маяка. Одно дело просто сдать маяк в аренду для киносъемок, но для фильма ужасов? Еще и про призраков? Многим жителям Бухты Харпера это показалось морально неправильным. И опасным. Группа женщин из Библиотечной ассоциации Бухты Харпера даже выходила с пикетом перед съемочной площадкой, но после недели неестественно суровой погоды сдалась и ушла в тепло.

«Дух Розмари» имел бюджет свыше восьми миллионов долларов. В главных ролях снимались Гарретт Атли и Бритни Лонгшир, известные по скромным хитам студии «Юнайтед Артисте». Популярная актриса дневных сериалов Лидия Перл исполняла второстепенную роль и, по мнению многих, затмила всех остальных актеров своей вдохновленной и лихой игрой.

Цитируя режиссера фильма Генри Ротшильда: «Лидия, эта милая девушка, сыграла роль всей своей жизни. Каждый день она выходила на площадку преисполненная энергии, великолепно подготовленная, и я не сомневался, что она была способна на удивительные вещи. Произошедшее невообразимо трагично».

Исполнительный продюсер Даг Шерреттс, известный по «Дымку из ствола», добавил: «Никаких признаков стресса у нее не было. В день, когда это случилось, мы завтракали с Лидией, сидели на улице и смотрели, как солнце сверкает на поверхности океана. Она выглядела очаровательно. Ей здесь нравилось. Она была в прекрасном настроении, с нетерпением ждала съемок своей последней сцены, которые были запланированы на вечер. И была уверена, что они с Роджером справятся со своими проблемами и поженятся. Ничто не предвещало беды. Ничто».

Остальные актеры и члены съемочной группы, давшие показания, сообщили о мисс Перл и событиях ночи 3 ноября 1985 года примерно то же самое. Лидия, по всеобщему мнению, была в добром расположении духа, ее любили и уважали, а ее смерть повергла в шок каждого, кто участвовал в работе над фильмом.

Однако существовало и другое мнение по этому поводу, и принадлежало оно Карлосу Пенье, знаменитому оператору «Духа Розмари». Сразу после смерти Лидии Перл Пенья был в числе немногих членов группы, отказавшихся давать комментарий. Тогда это списали на его скрытный нрав. Такие, какой, в Голливуде были редки: скромные и замкнутые, да в столь публичном бизнесе.

Пятнадцать лет спустя, умирая от рака легких у себя в Мексике, он рассказал журналисту «Вэрайети» совсем другую историю:

«Я работал больше чем над сотней фильмов, но никогда не видел ничего подобного. Оно преследует меня по сей день.

Все ушли на обеденный перерыв, и я думал, что остался на маяке один. Я готовился к следующей сцене, делал пробные снимки и как раз подумывал сменить угол второй камеры, когда услышал шепот, который шел с нижнего уровня. Это меня немного удивило, но я решил, что кто-то из актеров просто прогоняет свою сцену. Через пару минут шепот стал громче и напряженнее, настолько, что я уже не мог сосредоточиться и пошел посмотреть, что там.

На нижнем уровне кто-то обустроил комнату отдыха. Там было тесновато, но все же хватало места для небольшого холодильника и нескольких не слишком удобных стульев.

Когда я дошел до дверного проема, то удивился, что в комнате было темно. Ведь минут за десять до этого, когда я проходил мимо, свет еще горел. Я подумал, что как только там услышат мои шаги, то перестанут читать текст и позовут меня, но этого не случилось. Шепот продолжался. Голос был женский, и теперь, когда я смог разобрать слова, у меня по спине пробежал холодок. Что бы за женщина ни пряталась там в темноте, она явно не прогоняла сцену: она разговаривала сама с собой.