Несколько световых шаров висело на стенах, освещая небольшие участки пространства вокруг себя. Вдоль стен стояла куча всякого хлама, который аристократы из Верхнего города почему-то называли антиквариатом и имели привычку покупать за большие деньги, с умным видом повествуя об эпохе и мастере, изготовившем ту или иную безделушку.
В освещённых местах была заметна паутина, за все эти годы ставшая напоминать порванные паруса, колышимые потоками тёплого воздуха. Из неосвещённого угла, предварительно блеснув зеленью глаз, вышла хозяйка этого кошачьего приюта. Наверное, она очень хорошо видела в темноте, потому что капюшон был всё так же низко надвинут на глаза, скрывая её лицо. Леди словно плыла по воздуху, не касаясь ногами пола. При этом ни одна складка на её плаще не шевельнулась.
– Ну что же, раз пожаловал, придётся поделиться с тобой кое–чем, – голос колдуньи сегодня претерпевал значительные изменения. Теперь он был молодым, буквально пышущим силой. Да и говорила она сегодня без своего обычного хихиканья и покашливания. – Мои крошки видели её. Видели твою соплеменницу, юный эльф.
– Не знал, что кошки различают детей Великого леса, – пожал плечами Флозерин.
– Достаточно того, что вас различаю я, – отрезала старая сумасшедшая. – Она выходила сегодня на охоту. Да! Она охотилась, а мои крошки следили за ней до самого её логова…
– И где оно?! – аж подпрыгнул эльф.
– Ха, так я тебе и сказала! Деньги, вперёд!
– Сколько? – Флозерин стал прикидывать, на сколько «скромными» могут оказаться запросы свихнувшейся колдуньи.
– 50 марок, – раздалось из-под капюшона.
Эльф молча отсчитал пять монет, по десять марок каждая, в протянутую ладонь.
– И?..
– Она поселилась в старом доме у границы с Высоким городом, на улице Рекшен–хилл. Мои малышки караулили её до самого утра. Возьми с собой Милзи. Она отведёт тебя прямо к её дому.
– Милзи?!..
– Это вон та черненькая, – прикинулась глухой колдунья.
Никто не называет кошку «Милзи»!
Спустя ещё двадцать минут Флозерин покинул дом с привидениями. В карманах и в небольшой поясной сумке лежали пять стеклянных шариков с разноцветными лепестками огня внутри. Эльфу с самого начала показалась низкой цена за информацию о логове вампира, но дальше Кошачья Леди повела себя как отпетый торгаш, заломив такую цену, что не будь это деньги губернатора, Флозерин послал бы её в Бездну, а на встречу с вампиршей пошёл с одним копьём.
Теперь же он вышагивал по улицам Медессы с чёрным котом на руках и видом существа, которого только что развели на триста золотых. Всю дорогу до дому эльф изрыгал проклятия и взывал к богам.
Добравшись, наконец, до улицы Костоправов, Флозерин издалека ещё раз полюбовался своим домом. Его белёными стенами и ярко–красной черепичной крышей. Снующие по улице прохожие неодобрительно косились на него и на кошку. Один, маленького роста полукровка так откровенно таращился на мохнатую негодяйку в руках эльфа, что даже кошка, делавшая вид, что спит, открыла глаза и зашипела, выгибая спину.
Полукровка испарился.
Поднявшись по ступеням и с трудом открыв дверь одной рукой, Флозерин отправился наверх, где висело оружие. Конечно, выходить из дома увешанным оружием с ног до головы не очень хотелось, но даже ему при мысли о встрече с вампиром хотелось ощущать под рукой холод лезвия. Наскоро перекусив, эльф погрузился в размышления – идти ли к дому сейчас или отложить свидание с Судьбой.
В конце концов, Флозерин решил идти налегке и без оружия, справедливо полагая, что сейчас оно ему не понадобится. Выпив чашечку горячего каффа, он позвал свою неожиданную компаньонку и отправился на улицу. Кошке определённо понравилось в его доме: она одобрительно фыркнула при виде чистой кухни. Естественно, по сравнению с жилищем колдуньи у него царил патологический порядок. Неожиданно от этой мысли у него улучшилось настроение, и он отправился следом за важно вышагивающим зверем, весело посмеиваясь.
Встречные расступались и неодобрительно морщились. Одни при виде эльфа, другие при виде кошки, которые, как и Перворождённые, не пользовались популярностью на Унаири. Их считали весьма странными животными, себе на уме. Но основной причиной было то, что кошки считались священными животными богини Смерти Айрюхе. Они были стражами загробного мира во многих религиях и культурах, исповедуемых на архипелаге. В храме Прощания, жрецы которого участвовали почти во всех похоронах, стояла статуя богини Айрюхе. Скульптор высек в камне женщину с точёной фигурой, одетой в тяжёлый балахон с капюшоном и разрезами до середины бедра. Одна нога горделиво выставлена вперёд, будто напоказ, на сгибе левой руки сидит кошка, в правой руке – длинный резной жезл, на вершине которого вставлен череп, отдалённо напоминающий человеческий.
Читать дальше