Джек Финней - Похитители тел [litres]

Та же участь постигла водителя доставочного фургона. Он и его конвоир скрылись из виду – теперь на улице остались только обладатели синих значков.

Всё движение, как автомобильное, так и пешее, прекратилось. Никто больше не читал газету и не сидел в машине. Люди, по трое-четверо в ряд, стояли на тротуарах, только Хейз торчал посреди перекрестка. У всех магазинов выстроились хозяева, служащие и посетители, которые там оказались в этот момент. Владельцы, которых Хейз поочередно обводил взглядом, делали отрицательный знак головой. К Хейзу подошли два других полицейских – как видно, с докладом. Он выслушал их, кивнул, и все трое примкнули к стоявшим на тротуаре.

Поверх крыш я видел другие улицы в полумиле от нас. Там тоже не наблюдалось никакого движения, и в одном месте я разглядел серое заграждение дорожного департамента. Мне стало ясно, что мнимые ремонтные бригады перекрыли все улицы. Въехать в Милл-Вэлли и выехать из него невозможно, немногих приезжих забрали в участок под теми или иными предлогами. Милл-Вэлли отрезан от всего мира, и в его центре присутствуют только местные жители.

На протяжении трех-четырех минут я созерцал самое странное зрелище в моей жизни. Все, даже дети, стояли молча и почти неподвижно. Несколько мужчин курили, остальные просто стояли и ждали чего-то.

Потом я услышал шум двигателя. В конце улицы, у кино «Секвойя», показался старый темно-зеленый пикап «шевроле». Следом ехали три больших фермерских грузовика «Дженерал моторс» с решетчатыми бортами, замыкал колонну другой пикап. Машины въехали на площадь и встали в ряд, водители – все как один в джинсовых комбинезоных – вылезли и стали отвязывать брезент, прикрывавший груз в кузовах, точно привезли свежие продукты на рынок. Четырех из пяти я знал. Все они владели маленькими фермами, уцелевшими еще к западу от Милл-Вэлли: Джо Гримальди, Джо Пиксли, Арт Гесснер, Берт Парнелл.

К ним подошли двое в деловых костюмах: риелтор Уолли Эберхард и механик из гаража «Бьюик», чью фамилию я запамятовал. Уолли перебирал пачку бумажных листков, вырванных, судя по величине, из блокнота. Механик посмотрел на них и громко – даже мы хорошо его слышали – возгласил:

– У кого есть родственники в Саусалито, прошу выйти вперед!

Саусалито – первый город нашего округа, в который попадаешь, переправившись через залив. На призыв механика откликнулись двое, мужчина и женщина; еще несколько пробирались через толпу.

Джо Пиксли уже откинул брезент своего пикапа. Я давно догадался, что лежит в кузовах, и нисколько не удивился, увидев кучу хорошо знакомых шаров.

– Только Саусалито, пожалуйста! – выкрикнул механик, направляя пять-шесть отозвавшихся к пикапу Джо. Тот, стоя на подножке, стал снимать верхние шары и вручать по одному каждому подошедшему. Один мужчина взял два; Уолли Эберхард, видимо, проверял всё по списку и ставил галочки. – Теперь Марин-Сити! – объявил механик, когда все отоварились. – Все, у кого там есть родственники или знакомые! – Это следующий за Саусалито город, если считать от залива.

Вызвались семеро, пять из них черные – в Марин-Сити большой процент черного населения. Им Джо тоже выдал шары. Грейс Берк, служащая из банка, взяла три, и стоявший на тротуаре мужчина помог ей унести хрупкий груз. Я вспомнил, что у Грейс в Марин-Сити живут сестра с зятем – был, значит, и кто-то третий.

Владельцы новых моделей грузили шары в багажники, куда те как раз помещались. Другие, с машинами постарше, бережно укладывали их на заднем сиденье и укрывали легкой тканью, чтобы не видно было.

Следующим назвали Тибурон (восемь человек). Джо Пиксли разгрузился и закурил, присев на подножку.

– Бельведер! – Вызвались двое. Далее последовали Корте-Мадера, Строберри, Бельверон-Гарденс и Сан-Рафаэль – для Сан-Рафаэля, крупнейшего города в округе, плоды получили четырнадцать человек. Не прошло и пятнадцати минут, как все грузовики опустели, только у Джо Гримальди в кузове остались две штуки.

Уолли Эберхард спрятал свои бумаги в нагрудный карман пиджака, и они с механиком снова влились в толпу. Колонна грузовиков уехала вниз по Трокмортон, разъезжались и легковушки с грузом шаров. Еще немного, и толпа на тротуарах тоже начала расходиться. Сначала она была гуще обычного, как на выходе с последнего киносеанса, но постепенно стала редеть. Люди переходили улицу, садились в машины, дети шмыгали взад-вперед. Женщины снова катили тележки по супермаркету, табуреты у стойки Дэйва заполнялись один за другим, машины выезжали с парковки. Трокмортон снова приобретала облик обычной торговой улицы – немного запущенной, но не настолько, чтобы вызывать удивление. Синие с желтым жетоны исчезли все до единого, и несколько человек прикололи себе красные с белым значки распродажи.