Игорь Андреев - Исповедь кочегара

Наркоман задумался, но ни капли страха или волнения не было в его взгляде.

— Знаешь, — начал рассуждающим тоном наркоман, — я, пожалуй, рискну остаться. Конечно, оставаться здесь и, по твоим словам, подвергать свою шкуру опасности желания мало. Но ехать с тобой в другой город и дальше идти по свежим трупам хочется ещё меньше.

Одна половина Кая яростно кричала, чтоб он не сдавался и любым способом уговорил наркомана ехать с ним, ну а другая часть — после перерождения умерла и молчала. В итоге верх взяло высокомерие и самолюбие. Кай, не проронив ни слова, достал из внутреннего кармана пачку украинских денег, перетянутых банковской лентой.

— Я еду в город Харьков и на некоторое время осяду там. Если почувствуешь угрозу — бросай всё и поезжай следом за мной. У тебя есть мой номер, будешь в Харькове — звони. А это, — Кай вручил Алёшке «котлету», — небольшая благодарность за верность и понимание. Сразу отложи из общей суммы кое-какую часть на случай, если нужно будет покупать билет на поезд.

Наркоман ничего не ответил, он забрал щедрый барыш и протянул руку для рукопожатия. Кай ответил на жест тем же, а в придачу обнял

Алёшку свободной рукой и грубо похлопал его ладонью по спине.

Как ни крути, а Кай за последнее время крепко привязался к этому человеку, хотя при первой их встрече они чуть не поубивали друг друга.

— Береги себя, Алёшка, — искренне переживая за товарища, сказал Кай.

— За меня не волнуйся, в моём арсенале имеются аргументы, которые помогут мне в щекотливых ситуациях, — улыбнулся наркоман

и за считанные секунды показательно вооружился «бабочками». — Кстати, спасибо за качественный подарок. И прекрати называть меня Алёшкой, а то прирежу.

Кай ничего не ответил, он лишь поднял руки вверх, улыбнулся и сделал шаг назад. Наркоман тоже не стал ничего добавлять, до невозможности быстро сложил ножи и направился к выходу.

Наш герой опустил руки, устало выдохнул и хотел было уже присесть, но не успел.

— Да, кстати, — обернулся наркоман, Кай быстро встал, — я тут на днях дочитал «Крёстного отца».

— И как?

— Крутая вещь! Не жалею ни одной минуты, что потратил на чтение этого безоговорочного шедевра, — лёгкий смешок со стороны наркомана. — Будь моим другом, Кай Караванский.

И не ожидая ответа, он ушёл. Последняя фраза была или риторическим вопросом, или простым подтверждением того, что он действительно читал эту книгу.

На мысленные оклики Кая Иван не отзывался. Поэтому наш герой решил рискнуть, достав из кармана чудо-зеркало, чтобы убедиться воочию, нет ли поблизости жаждущей человеческой крови щегольской сущности. Беглый обзор ничего не дал. А когда Кай закончил круговой обзор комнаты, взгляд нашего героя случайно сфокусировался на собственном лице, и он увидел своё отражение. В отражении был бледный, морщинистый, иссохший дед со впалыми щеками и чёрными кругами под глазами. Абсолютно седая голова, потухший безжизненный взгляд. Кай не мог пошевелиться, он не ожидал увидеть такое в зеркале, и страх заморозил ему руки. Кай не шевелился, не моргал, не дышал. Он с ужасом смотрел на своё отражение. Рука с зеркалом затряслась и это дало шанс отвести взгляд в сторону. Перепуганный Кай бешено задышал и часто заморгал, отчего из глаз потекли слёзы.

Из-за туч вышло Солнышко, и яркий свет, проходя через окно, упал прямо на Кая. Кай закрыл глаза и подставил лицо Солнцу. Некоторое время он сидел неподвижно, но осознание того, что в любой момент может явиться злой дух, заставило Кая открыть глаза и придумать, что делать с весьма необычным зеркалом. Пока он лихорадочно думал, зеркало энергично подпрыгивало в руках нашего героя, в такт отбивающей чечётку ноге. И тут была замечена ещё одна особенность этого проклятого зеркала — оно не отбрасывало солнечного блика.

Кай вертел осколок под всевозможными углами, но солнечного зайчика так и не увидел, зеркало не отражало солнечного света, оно его с жадностью поглощало.

— Твою мать, — прошептал Кай и быстро спрятал бесценный артефакт в карман, совершенно не представляя, как использовать его с максимальной пользой.

Какие ещё скрытые возможности имелись у мёртвого осколка, можно было только гадать, но знать наверняка было невозможно.

В комнате было тихо: ни телевизор, ни радио не работали. Тишину нарушали следующие звуки: монотонное гудение лампы дневного света, шорох периодически переворачивающихся листов бумаги, звук льющейся в стакан жидкости, глухой звук больших глотков и громкий звук поставленной на деревянную столешницу опустошённого стакана.